Ядерная осень

Куда же делись все люди? Должен же здесь оставаться какой-то дежурный персонал?

Он вернулся в камеру с сахаром, отсыпал немного «белой смерти» в найденный по дороге мешок. Потом наведался в «гречневую» и «овсяную» камеры. Отовариваться он закончил в «тушеночной». Загрузив десять банок в сумку, повесил ее на плечо. Постоял, представил свой подъем наверх и выложил кое-что обратно.

За два пролета до верхней площадки Егор решил основательно передохнуть. Покурил. Достал из кармана помятую пачку хлебных палочек и, набив крошками рот, двинулся наверх.

Едва различимые на фоне серого неба клочья облаков, обгоняя друг друга, стремились первыми достичь финишной ленты горизонта. Он рассеянно посмотрел на горку пустых консервных банок со следами насильственной смерти. Все они, валявшиеся под скамейкой, имели сквозные пулевые отверстия. Видимо, на этой скамейке их и расстреляли.

Что, если их «убийцами» были скитники? Что, если теперь именно они владеют этими подземными сокровищами? Тогда отсутствие персонала легко объяснимо. Но неужели эти скитники настолько самоуверенны? Никакой охраны не выставили. А если они вернутся?

Пнув еще одну попавшуюся под ноги банку, он повернул за угол. Внезапно что-то обрушилось Егору на спину. От неожиданности хлебные крошки попали «не в то горло», да так там и остались, перехваченные прочной капроновой бечевкой.

14.01.2027 г. Тульская область. 10 километров к северо-востоку от Новомосковска

Колонна московских беженцев растянулась на полтора километра. Сначала, выйдя из южной ветки Д-6 в районе Крючково, народ жался друг к другу, опасливо озираясь по сторонам, но через какое-то время, почувствовав себя под охраной военных на бронетехнике в безопасности, люди расслабились и к обеду уже напоминали просто группу туристов, выбравшихся на загородную прогулку. Что-то вроде похода по пушкинским местам. Еще бы. После жутких подземелий, разрушенных домов, завалов из машин они попали в тихую подмосковную Болдинскую осень (это в середине января-то!). В роще справа от дороги на некоторых ветках покачивающихся от ветра березок все еще колышется листва. Слева колосится так и не дождавшаяся комбайна рожь. Одна дама в похожей на купальную шапочке даже сорвала здоровый белый гриб, но, словно вспомнив что-то, тут же выбросила его в придорожную канаву. А вокруг тишина и покой. И только отсутствие привычной птичьей болтовни делает эту тишину какой-то неживой.

От штабного грузовика, оставляя за собой облачко сизого дыма, стартовал мотоцикл. Это опомнившееся начальство распорядилось остановить шедший впереди колонны БМП.

Группа добровольцев с топорами отправилась на порчу леса, а четверо из спрыгнувших с брони и расположившихся было перекурить на обочине бойцов с видимой неохотой, поправив амуницию, потопали дальше по дороге на разведку.

– Слышь, Пашка, далеко еще до этого «Эталона»? – молодой парень с шевелюрой цвета соседнего пшеничного поля, все-таки закурив, повернулся к Пашке Динееву.

– Таким темпом еще часов пять, а что? – Пашка, выросший в этих местах, но давно вместе с родственниками переехавший в Москву, был назначен старлеем Симоновым – командиром только что сформированной разведгруппы.

– Да задницу уже всю на броне отсидел, вот чего, – белобрысый для убедительности потер свой зад.

– Ничего, Илюха, сейчас ты свои булки разомнешь, – засмеялся несущий на плече «РПК» здоровяк Серега Егоров.

– Да и жрать охота, – не унимался Илья, – скорее бы уже до закромов родины добраться.

– Ты поменьше языком-то чеши, – Динеев оглянулся назад, будто кто-то из оставшихся далеко позади гражданских мог что-то услышать.

– Да ладно. Здесь все свои, – вступил в разговор молчавший до этого Мишка Сонин.

– Все равно, мужики, держите язык за зубами. Это сейчас они как овцы. Узнает кто о комбинате – неизвестно, чем все закончится. Слышал, что старлей сказал? Сначала берем «Эталон» под контроль, проводим, так сказать, инвентаризацию, а потом уже ставим народ на довольствие.

– А если его уже кто-нибудь из местных «взял под контроль»? – пробасил Егоров.

– А вот тогда ты их и попросишь, – Динеев постучал по стволу РПК, – уступить. А если серьезно… Увидим кого – ты, Сонин, через свою оптику останешься за ними наблюдать. Я тебя прикрою. А Егоров с Пономаревым бегом обратно. Начальство решит, что дальше делать. Я думаю, у них там план какой-то уже есть.