Ядерная весна

Их привели в просторное помещение со множеством сидений. И с экраном. Как в кинотеатре. Только никому кино смотреть не хотелось. Но стояли водолазы с автоматами в каждом ряду. Кино поехало. Там было про Америку. Просто показывали разные сюжеты из американской истории, а голос говорил про Америку. Это было невыносимо. Но водолазы следили, чтобы никто не заснул. Они подходили тихонько и били прикладом в челюсть, если ты закрывал глаза. Миша держался и смотрел на экран, смотрел и начинал ненавидеть Америку. Это все продолжалось час или полтора, или восемь часов, или никогда не заканчивалось. Хрен с ним. У Миши мозги заворачивались в трубочку, когда всех развели по камерам. И ДАЛИ ПИВА.

– Я думал, я умру. Мне казалось, это не закончится, – говорил Валерик.

– Заткнись, – сказал Миша.

– А бабы, как насчет баб! – крикнул Верхняя Полка водолазам.

После пива их отвели на случку, а после этого выдали водки. Много. А утром киносеанс повторился.

И потом в течение недели они смотрели это дерьмо с похмелья, а только потом получали свое пиво.

Они хотели всех надурить и просто не напиваться вечером, чтоб было легче, но дурить было некого, а напиваться хотелось. Америка была ненавистна. А на пивных бутылках были надписи: «осквернить их культуру, плюнуть им в лицо, поиметь их баб». Эта дебильная надпись проникала в мутно-пьяные сны. Она прокручивалась в голове во время сеансов, и помогала их пережить, и не казалась дебильной уже. Повторять это про себя, надеяться на это – было способом борьбы.

Но потом случилась ужасная вещь.

Однажды до самого вечера их не выводили на случку. Верхняя Полка орал:

– Что это такое?! Я уже не могу! Водолазы, вашу мать, у меня ТУТ ТАК ВЫРОС!!!

Один водолаз подошел и сказал.

– А теперь, ребятки, дрочить. Не будет больше вам ласки!

Сказал он это с таким удовольствием, что Полка не выдержал и плюнул ему в лицо.

На самом деле должны были сводить еще раз, но Мишу, Витю и Валеру из-за этого плевка лишили этого раза.

Верхняя Полка вообще больше не разговаривал, хотя Миша и пытался его успокоить. Но и сам Миша лез на стены, раз даже хотел дернуть Валерика, но водолазы не позволили…

…После двух недель полового воздержания Миша был в самолете. Их еще два последних дня продержали трезвыми, и он был зол. С ним было еще несколько собратьев по тем мукам и тем радостям, по тем женщинам. Их водолазы по одному вышвыривали из самолета.

– Давай, давай. Тебя ждет служба Родине, – очередь дошла до Миши, его схватили и выпихнули. Он падал и все еще ничего не понимал, кроме того, что внизу была Америка. Миша дернул за кольцо.

В небе были еще самолеты. Изо всех сыпались парашютисты, внешне совершенно здоровые, но на самом деле каждый из них был болен уже множеством венерических и кожных заболеваний. Множеством. Каждый из них был одержим сексом и ненавистью к Америке. А лысый врач сидел и потирал ладошки у себя в кабинете в Пиздопропащенске. Все дело в этих его чудесных уколах, они ничего не лечат, они создают видимость. Никаких признаков с виду, но столько заразы! Теперь у него достаточно денег на старость. Можно свалить уже из этой клоаки и прошвырнуться по миру, не в Америку, конечно, может, в Европе отдохнуть? Хо-хо-хо, дерматовенеролог потирал ладони ручек.

В голове багажиста

В мои планы никогда не входило работать в сфере обслуживания. К тому же за чаевые. Ты лизнул жопу – тебе дали купюру. Это не для меня, думал я. Конечно, не для меня. Я правдоруб и поборник истин – не нанимался лизать жопу кому бы то ни было.

– Посмотри, – сказала мне Сигита.

Я посмотрел.