Ядерный клан

– Это где-то даже смешно… – Филимонов, войдя в свой кабинет, не сняв теплую куртку, опустился на стул. – Политики наши – я не знаю, чем они думают. Представляешь, сегодня Рогожкин Виталий Борисович, – есть у нас такой большой чиновник, он даже по телевизору нередко мелькает, – так вот, берет этот Рогожкин микрофон и заявляет: сирийские оппозиционные фракции согласны приехать в Москву на переговоры с правительством Асада. И потому, товарищ генерал, нельзя ни в коем случае допустить, чтоб эта ваша ядерная мина испортила нам всю малину.

Генерал Акрамов, сидя за столом сбоку, спросил, скрывая улыбку:

– Прямо так и сказал – малину?

– Ну, вроде этого. Я ведь суть тебе передаю: ВАША мина и НАША малина, – выделил нужные слова Филимонов. – Разделил имущество, так сказать: кому надо пахать, а кому – стоять в сторонке и ценные указания давать. А после совещания подходит ко мне, спрашивает: по вашему мнению, где она может рвануть? Я отвечаю: нигде, поскольку там наши товарищи работают. И тут этот мордатый Рогожкин через губу мне бросает: они, мол, уже доработались, что мину упустили. Как я сдержался… Так хотелось по наглой роже… И сейчас места себе не нахожу. Надо было, елки-палки, мне самому по следам этой мины ехать, оно как-то спокойней было бы подальше от дураков. А, Сархат?

– Мы отъездились, Гриша, – развел руками Акрамов. – Ты в полной экипировке да с оружием в пустыне на каком километре при марш-броске сдохнешь?

– Сдохну быстро, – согласился Филимонов. – Не знаю, на каком, но уже на утренних пробежках задыхаюсь.

– Вот так. Потому снимай, Гриша, свою полную экипировку и давай вот за этим столом кумекать, что да как у нас все складывается.

У Акрамова мама славянка, и потому в детстве школьные каникулы он проводил в калужской деревне, где в полной мере освоил разговорный русский. Филимонов знал это, но все же слово «кумекать» так необычно прозвучало в устах азиата, что он, снимая теплую куртку и бросая ее на свободный стул, впервые за сегодняшний день широко улыбнулся:

– Что ж, давай кумекать. – Сел рядом с другом, положил ладонь на стопку бумаг, с которыми работал Акрамов, и спросил: – За мое отсутствие появилась какая-то новая информация?

– Появилась. Может, не на все сто процентов это к нашей теме относится, но я все же склонен думать…

– Как ты длинно говоришь, Сархат. Давай четче: от своего человека из Пешмерга весточку получил?

– Да.

Филимонов не случайно задал такой вопрос. Вчера вечером они как раз говорили на эту тему.

Пешмерга – курдские формирования, люди войны, гордо именующие себя «идущими на смерть за свою родину». За родину, которой у них, по сути, нет. Курдистан есть, но его считают своей провинцией во всех четырех странах, на которых он расположен – в Сирии, Турции, Ираке, Иране. Больше века курды борются за свою независимость, за право иметь свое государство. Самый многочисленный народ без государства! У курдов есть свои вооруженные отряды, своя артиллерия, своя форма, у них даже женщины и дети проходят азы военного обучения! Они готовы стать союзниками любой силы, если она отвечает их чаяниям. Они были за американцев в ходе иракской войны 2003 года, прежде они поддерживали политику СССР, который был солидарен с их стремлением к независимости…

К ИГИЛ они относятся однозначно – это враг. А у ИГИЛ нет родины. Фанатики из верхушки ИГИЛ озабочены дикой идеей поднять над всем миром свое черное знамя с белой шахадой, где начерчен их главный лозунг: «Нет божества, достойного поклонения, кроме Аллаха». Безумные фанатики! Курды не против Аллаха, многие из них мусульмане, но среди них есть и представители других религий. И главное – они борются за свободу, а не за порабощение. У них есть свой флаг – золотое солнце на фоне белого мира, зеленой земли Курдистана и красной крови тех, кто проливает ее за эту землю. Другому флагу они поклоняться никогда не будут.

Курды воюют сейчас со всеми. Но из всех зол они выбирают наименьшее. И в борьбе с ИГИЛ готовы объединять свои усилия даже с правительствами тех стран, на которых лежат непризнанные пока земли Курдистана. Пешмерга – прекрасные воины. В окружении врага курды крайне подозрительны, и разведчику в их рядах работать очень сложно.

Сложно, но можно.

Вот и генерал Акрамов получил оттуда информацию от своего человека, сейчас делится ею с Филимоновым.

Отряд курдов заметил около трех десятков человек в униформе, движущихся со стороны Черного моря в направлении к озеру Ван, и стал их преследовать. Завязалась перестрелка. Шестеро незнакомцев были убиты, остальным удалось скрыться под покровом ночи. При убитых не было с собой никаких документов, но можно предположить, что они из числа тех, кто прибывает в регион для пополнения рядов боевиков исламского государства.

– Согласен, – сказал Филимонов, выслушав Сархата. – Можно предположить, хоть и не на все сто процентов.

– Но что отряду Вахи делать на озере Ван? – спросил Акрамов.