Ядовитая боярыня

Дом Вихторина стоял на другом конце Новгорода, так что пройти предстояло и церкви богатые, белые, и склады набитые битком, и дома зажиточные и не очень, и улицы мощеные, и улицы немощеные, раскисшие после дождя, и много раз видеть в просвете уличном блестящий Волхов…

Вот, наконец, и вихторинская усадьба. Ворота высокие, хоромы знатные. Хорошего жениха отыскал Елизар Глебов для своей дочери. Во всяком случае, богатого.

Постучали.

Почти мгновенно ворота распахнулись. Как будто кто-то стоял за ними и только и ждал этого стука.

Открыл, как ни странно, ни слуга, а сын Вихторина, Андрей, долговязый молодой мужчина со странно выпученными глазами. Казалось, его испугали еще в детстве, явив жуткие виды скаредные, и тот давний страх угнездился в душе отрока навечно.

— Нашли?! — закричал он прямо в лицо Флору. Затем отступил на шаг, смутившись, и заметным усилием воли обрел надлежащую степенность. — Здравствуй, Флор Олсуфьич. — Взгляд его перешел на Вадима. — И тебе, добрый человек, поздорову.

— Здравствуй, Андрей, — отозвался Флор. — Вижу, не все ладно у тебя в дому, но если нет на то твоей воли, спрашивать не буду.

Андрей безнадежно махнул рукой и отошел в сторону, впуская гостей.

— Лучше уж я тебе все расскажу сам, — молвил он, — чем буду ждать, пока слухи разойдутся и переврут все наши дела…

И рассказал за угощением, которое подавали бледные слуги.

Григорий Вихторин сильно печалился, когда узнал о том, что Елизар Глебов — «блинопек» и взят с поличным, как самый обычный тать. Поначалу не верил, грозил кулаками в сторону забора — имея в виду Назара Колупаева и его обвинения, — затем, узнав подробности дела, смирился и горько плакал.

Андрею Настасья Глебова нравилась и жениться на ней он желал с охотой, но раз уж беда их развела — ладно, не очень горевал. Другая найдется, не хуже.

А вот по-человечески, конечно, жаль семейство Глебовское… Но это другой разговор.

— Я для себя лично так рассудил, — честно говорил Андрей, — Господу виднее. Если привел Господь девицу в монастырь, стало быть, в монашеском чине ей спасаться надлежит, а не в брачном. Для ее души это полезнее. А мне, стало быть, другая супруга приуготована. Я с этим смирился. На все воля Божья. А вот что Глебова в таком постыдном деле обвинили… Тут возроптал!

— Что дальше было? — спросил Флор спокойно.

Молодой Вихторин поднял голову, посмотрел на гостей диковатым, пьяным взором, — хотя вина он не пил и пьян на самом деле не был.

— У меня все в душе помутилось, как батюшка мой пропал, — признался он. — Вот, говорю вам как на духу всю правду, всю истину вы от меня узнаете. Пропал Григорий Вихторин. Вышел со двора третьего дня — и не вернулся. Мы сперва его ждали, после искать начали, но до сих пор не нашли. Я слуг разослал в разные стороны, чтобы и по Новгороду его искали, и за городом…

— Не нашли? — быстро спросил Флор.

Андрей Вихторин развел руками.

— Как видишь… Третью ночь я не сплю, все жду — не придут ли с вестями о батюшке… Вчера к вечеру пришел один мой человек и рассказал мне любопытное известие.

Флор весь напрягся. На Вадима он не смотрел, но и тот обратился в слух. А мальчик Иона, тихо хлебавший кисель чуть в стороне, продолжал беспечно чавкать, разглядывая хоромы вихторинские, богатые и красивые.

Понизив голос, Андрей сказал:

— Мальчишка Глебовский, Севастьян, которого приказной дьяк повелел отправить в монастырь, — сбежал! Точно говорю.

— Откуда известно? — спросил Флор.

Вадим слушал внимательно, но ни слова не произносил. Он уже давно понял, что подобные разговоры Флор ведет куда лучше. Все-таки он — «местный», да еще и уважаемый человек, невзирая на его молодость. Иона чавкал с полной беспечностью. Как птичка небесная, которая не сеет не пашет, но всегда отыщет, где похлебать киселя, пристроившись с краешку.

— Мой слуга это разведал, — сказал Вихторин. — Колупаев рвет и мечет. Исцарапал себе всю рожу. Зачем, говорит, я только отправил поганца на покаяние! Лучше бы я его объявил совершеннолетним и засек кнутом вместе с его поганым родителем! Он ведь не просто бежал, он убил стрельца, а другой, тяжко раненный, неизвестно, останется ли жить.

Иона стрельнул глазами в собеседников, но промолчал и даже в лице не переменился. Только отставил ложку и задумчиво зашевелил губами. Прикидывал — которого же из стрельцов до смерти не убил, первого или второго.

— Вот оно что… — протянул Вадим.

Андрей глянул на него мельком и снова обратился к Флору.

— И возница пострадал, стонет и кряхтит, его лошади потоптали и колесом телеги на него наехало… На лбу желвь размером с куриное яйцо, страсти! Это слуга мой рассказывает.

— Он с возницей говорил? — догадался Флор.

Андрей кивнул несколько раз.

— Возница — здесь, в Новгороде. Он Колупаеву и доложил обо всем случившемся. Колупаев его самого чуть на дыбу не вздернул — за глупость. После одумался.

— Стало быть, Севастьян Глебов нынче в бегах, — протянул Флор. — Интересные вещи ты, Андрей, рассказываешь…

— А батюшка мой пропал, — добавил Вихторин. — Не Глебов ли душегубец его подстерег на улице?