Ядовитая девушка (ЛП)

– Прости за то, как я разговаривал с тобой, Пэрис, – он задерживает дыхание. – Я никогда не должен был разговаривать с тобой подобным образом. Ты этого не заслуживаешь. Хотя ты сделала мне больно, детка. В конце концов, узнать, что существует совершенно другая сторона тебя, о которой я и понятия не имел.

– Нет никакой другой стороны, Грейсон. Я просто делала то, что считала нужным.

– Жаль, что ты не пришла ко мне. От этого даже еще больнее, – говорит он, закрывая глаза на секунду.

– Мне жаль, – шепчу я.

– Знаю.

Наши взгляды встречаются и удерживаются, пока не начинает говорить преподаватель, разрушая момент.

Занятие проходит, как в тумане, и вскоре приходит время уходить. Грейсон идет позади меня, близко, но не касаясь, и тянет в сторону своего байка, не говоря ни слова. Я уже собираюсь запрыгнуть на байк, когда замечаю, что Дилан идет прямо к нам. Грейсон игнорирует ее и приподнимает шлем вверх, чтобы опустить его на мою голову. Он забирается на мотоцикл, а я скольжу позади него, заключая его в объятия.

– Спасибо за вчерашнюю поездку, Грейсон, – кричит Дилан, все время таращась на меня. Он подвозил ее? Какого черта? Грейсон напрягается, но игнорирует ее, заводя байк, и уезжает. Я медленно закипаю всю дорогу к его дому, предполагая различные сценарии. К тому времени, как мы добираемся до дома, уверена, что из моих ушей идет пар. Я спрыгиваю с байка, как только он останавливается, и стягиваю шлем. Грейсон делает то же самое, поднимая руки вверх в жесте «успокойся».

– Прежде чем ты начнешь орать и выкидывать предположения, в доме моих родителей был ужин. Ее семья была там, и ей пришлось уехать домой, потому что родители решили задержаться. Я подвез ее до дома на машине, и на этом все.

Я скриплю зубами и иду к входной двери, ничего не говоря, пока он отпирает ее и открывает для меня.

– Ты подвез ее до дома и все? Она ничего не предпринимала? – спрашиваю я, когда мы располагаемся в гостиной.

Он трет шею сзади.

– Она флиртовала. Я сказал ей, чтобы даже не дергалась, потому что не собираюсь возвращаться к этому снова.

– Ясно. Когда был последний раз? – спрашиваю дерзко, по–настоящему, желая узнать его ответ. Что–то не сходится. Дилан продолжает вести себя так, будто у нее есть с ним шанс, как будто она знает то, чего не знаю я. И мне это не нравится.

Грейсон откидывается на спинку дивана, наблюдая за мной.

– В день нашей встречи.

Подождите, что? Да, вы издеваетесь надо мной. В первый день, как мы заговорили…

– Детка, мы тогда не были вместе. Мы только познакомились и…

– Ясно, – перебиваю его. Но мне нифига не ясно. Мы тогда не были вместе – это правда. Полагаю, у меня нет прав злиться, но это не означает, что мне не может быть больно.

– Ты не почувствовал связи между нами, в тот первый день?

– Что? Конечно, почувствовал, – говорит он, вставая и подходя к тому месту, где сижу я, на другом диване. Он присаживается рядом со мной и пытается обнять меня. Я отталкиваю его и отползаю настолько дальше от него, насколько это возможно.

– Не удивительно, что она постоянно смотрит так самодовольно на меня, – размышляю я.

– Она – ничто, Пэрис. Ты надумываешь. Все не так, как между нами. С ней, это просто секс, коротко и ясно. Просто освобождение без эмоций, – его взгляд умоляет меня понять. – Все было по–другому, и я понял это. После встречи с тобой, не было и речи к возвращению к этому. Я не хотел быть с кем–то еще, и мое нахождение с ней только доказало это. Я сказал ей той же ночью, что этого больше не повторится, и так и было.

Я пожимаю плечами.

– Мы не были вместе, – говорю я.

Может, если я буду продолжать говорить себе это, то поверю. Грейсон заключает меня в объятия, и я не отстраняюсь. Я ничего не делаю. Я просто сижу так, немного ошеломленная и слегка с разбитым сердцем.

– Мы не были вместе, но тебе все равно больно, и это убивает меня, – говорит он, перетаскивая меня на свои колени и успокаивающе растирая мою спину. Устраиваюсь лицом в изгибе его шеи, мои мысли несутся со скоростью тысяча миль в час.

– Ты когда–нибудь думал, что нам просто не суждено быть вместе?

Все его тело напрягается.

– Никогда, – его голос серьезен. – Никогда подобное не приходило мне в голову. Нам просто нужно быть более открытыми друг с другом, полагаю. Прекратить утаивать что–то друг от друга. Все это можно было бы избежать при небольшой честности.

Он абсолютно прав, так могло бы быть. В смысле, мы, в конце концов, продолжали бы злиться или расстраиваться друг из–за дружки, но все могло бы обернуться намного лучше, чем сейчас.

– Это точно, – говорю я, вздыхая в его шею. – Я даже думать не хочу о тебе с другой женщиной. Это сводит меня с ума.

– Все в прошлом, детка. Нет смысла цепляться за «что, если». Но я сейчас здесь с тобой и никуда не собираюсь.

Я продолжаю молчать, обдумывая его заявление.

– Если ты расскажешь мне про свой долг и количество, что ты задолжала, я оплачу его за тебя, – говорит он осторожно.

Я приподнимаю голову.

– Я не могу просить тебя об этом.

– Сколько?

– Осталось выплатить десять тысяч.