Ядовитое жало

Начальник штаба не сдавался, начал приводить доводы, но спор утратил горячность. Все чаще возникали паузы, все чаще спорщики впадали в раздумье. Серовол почувствовал облегчение, - боль в затылке исчезла. С внутренней улыбкой он наблюдал за своими старшими товарищами. Он любил и уважал каждого из них. Они были ему словно родные, эти такие разные по характеру люди: мужественный добряк Бородач - бессменный командир отряда со дня его возникновения; педантичный, словно бухгалтер доброй выучки, начальник штаба Высоцкий, поражавший своим трудолюбием, тщательностью разработки и подготовки каждой операции; бывший педагог и директор детдома Колесник, уравновешенный и отзывчивый человек, комиссар, душа отряда. Они были дружны, но споры между ними возникали нередко, и в полемическом пылу то тот, то другой впадал в крайности, но эти-то крайности и помогали находить золотую середину.

— А начразведки молчит, как мудрый Соломон, — сказал вдруг Бородач. — Нет новостей? Взял бы да и обрадовал…

«Почуял. Ну и интуиция!» - удивился Серовол и невольно покосился на закрытые ставнями окна.

— Ого! — понял этот взгляд комиссар. — В портфеле нашего министра внутренних дел, кажется, имеется на этот раз что-то серьезное.

Три пары глаз уставились на начальника разведки.

— Не тяни, —тихо сказал Бородач. — Выкладывай. — Он наклонил тяжелую голову.

Серовол приблизился к столу. Негромко, четко выговаривая каждое слово, он произнес:

— Не позже чем вечером вчерашнего дня гауптштурмфюреру Гильдебрандту стало известно о нашем мнимом решении напасть на Будовляны. Он готовит там ловушку для нас.

Сообщение начальника разведки произвело на командиров сильнейшее впечатление, но каждый из них прореагировал на него по–своему. «Что?» - вскрикнул Бородач, поднимая голову и недоверчиво глядя на капитана. Комиссар сложил губы трубочкой и свистнул. Каждая черточка на лице начштаба замерла, точно это было не лицо, а фотография, только острый кадык на тонкой шее качнулся вверх и вниз.

— Это что, твои предположения или… — сурово и очень тихо произнес командир.

Серовол положил перед ним записку.

— Донесение Верного. Записка пошла по рукам.

Командиры рассматривали ее сосредоточенно, в полном молчании.

— Бу–до–влян–с, — по складам, точно прислушиваясь к своему голосу, прочел командир отряда и обратился к начальнику штаба, комиссару: — Вы что-нибудь поняли, товарищи?

— Секрет изобретателя… — пожал плечами комиссар. — Не будем вмешиваться в технику. Это дело разведки.

— Это наше дело. Когда-нибудь Серовол сам запутается в своей абракадабре и нас запутает.

— Минуточку! — потянулся за запиской начштаба. — Сейчас я разгадаю этот ребус. Так… Речь идет о Будовлянах.

— Это понятно, — согласился Бородач.

— Большая буква «В» в середине слова — Верный. Последняя буква подозрительна… Возможно, дата. Какой сегодня день?

— Ну, четверг… — Бородач насмешливо смотрел на начальника штаба. Он не верил, что Высоцкому удастся расшифровать записку.

— Проверим, — Высоцкий вынул из полевой сумки немецкий табель–календарь. — Точно, четверг. Значит, буква эс в конце — день. Среда. Так, капитан?

— Так, — кивнул головой Серовол.

— Донесение прибыло сегодня, следовательно, Верный написал его вечером вчера, ночью положил в почтовый ящик.

— Следовательно, следовательно… — нахмурился Бородач, самолюбие которого было задето той легкостью, с которой начштаба разгадывал «ребус». — Ты мне Гильдебрандта и ловушку давай. Где они тут значатся, под какой буквой?

— Минуточку, минуточку, — затряс головой Высоцкий. — Дайте подумать, дайте сообразить.

— Василь Семенович, так это же ясно как дважды два, - сказал комиссар. - Откуда Верный узнал о том, что мы собираемся напасть на Будовляны? От немцев или полицаев, конечно. Если он решил предупредить, значит…

— Мы теряем время, товарищи, — обеспокоился Высоцкий и начал вынимать из сумки карту. Когда разговор переходил в практическую плоскость, начштаба не мог обойтись без карты, карта для него была словно весло для рулевого.

— Хорошо, убедили, все правильно, — вынужден был согласиться Бородач. — Но все-таки я не понимаю, почему донесение следует отгадывать, как ребус?

— Потому, что я дорожу своими разведчиками, Василий Семенович… — сказал Серовол.

— Я тоже дорожу, капитан. Но раз мы отгадали, то и немцы смогут. Что они, дурачки, по твоему?

— Нет, я их дурачками не считаю, — сказал Серовол. — Только если полицаи или немцы задержат и обыщут человека, показавшегося им Почему-либо подозрительным, то они могут не придать значения какой-то бессмыслице, нацарапанной на клочке бумаги. А если будет найдена записка с полным ясным текстом - пиши пропало, это провал, уже не вывернешься.

Бородач поднялся, подошел к капитану, одобрительно хлопнул его по плечу, засмеялся.

— Будовлянс, так Будовлянс. Молодец, Серовол. Не верил я в твой план, сознаюсь. А вот видишь, как повернулось. Товарищи, садитесь, пять минут на размышление. Обмозгуем это дельце. Нельзя упустить из рук сукиного сына. Накрыть его на горячем, накрыть.

6. Ход конем