Ядовитое жало

— Так можно доиграться… — с сомнением покачал головой Бородач.

— Это зависит от того, как играть, — возразил Серовол. — У нас все-таки будет лишний козырь.

— Как говорится: не умеешь — не садись, — согласился Бородач. — Понятно, а что дальше?

— Дальнейшие события должны развиваться следующим образом. Завтра утром мы сообщаем, что нападение на Будовляны отменяется. Вместо Будовлян готовится операция против Кружно. И на день позже. В ночь с субботы на воскресенье. Нам нужно, чтобы агент успел сообщить своему шефу об изменении наших планов. Вот тут-то и следует хорошенько проследить за каждым бойцом. Только соблюдая чрезвычайную осторожность. У агента не должно возникнуть мысли, что его подозревают.

Серовол взглянул на начальника штаба, убедился, что все внимательно слушают его, и продолжал:

— Что сделает Гильдебрандт, получив новое сообщение? Давайте подумаем. Ну, что бы сделали вы, Василий Семенович, на месте гауптштурмфюрера?

Бородач пробормотал какие-то ругательства в адрес начальника гестапо и его мамы, но, видимо, все-таки представил себя на его месте и начал размышлять вслух:

— Нападение на Будовляны было намечено на пятницу. Так, так… Получив новое сообщение, я бы все-таки из осторожности организовал засаду там, в Будовлянах, а затем, убедившись, что шпион не сбрехал, спешно перебросил бы основные силы в Кружно.

Комиссар и начштаба решительно поддержали командира:

— Конечно.

— Другого решения не может быть.

— И я так думаю, — сдержанно улыбнулся Серовол. — Тем более, что у шефа нет оснований не доверять своему агенту, дававшему до этой поры довольно точную и своевременную информацию о наших намерениях. Как развиваются события дальше? Мы нацелим роты на Кружно, подойдем к нему на пять, даже, допустим, на три километра и в последний момент свернем на Будовляны. В последний момент! Чтобы агент, даже если он пользуется рацией, не успел передать новое сообщение.

— На Будовляны? — прищурился Бородач. — С целью? На этот раз действительно с целью внезапного нападения, которое должно принести нам несомненный успех. Высоцкий тотчас же наклонился к карте.

— Двадцать—двадцать пять километров… Виноват, если минусовать то расстояние, какое останется до Кружно, то дополнительно придется пройти пятнадцать–восемнадцать километров.

— А если мы сделаем вид, что собираемся напасть на Кружно с восточной стороны, то можем еще в походе уклониться к Будовлянам, — подсказал начальнику штаба Серовол.

— Приемлемо. В таком случае, десять–двенадцать километров, два—два с половиной часа ходу. Успеваем. Считаю план реальным. Ваше слово, Василий Семенович?

Бородач подтянул к себе карту и, подперев обеими руками голову, начал рассматривать большое, заштрихованное зеленым карандашом пятно, подступавшее почти вплотную к окраинам двух небольших городков Кружно и Будовляны. Лесной массив, болота, редкие села и хутоpa, исхоженные лесные тропы. План, предложенный Сероволом, был в равной степени заманчив и рискован. В Будовлянах железнодорожная станция, склады, маслозавод. Однако там имеется около роты гитлеровских солдат и более сотни полицаев. Укрепления, бетонированные пулеметные гнезда… Вряд ли Гильдебрандт решится перебросить хотя бы на короткое время значительную часть будовлянского гарнизона в Кружно. Черта с два! Он наскребет людей в других местах и будет оперировать только этой сводной группой. И вообще нельзя ручаться за гауптштурмфюрера. Хитер, как старая лиса, побывавшая в капкане. Возьмет да и устроит в Будовлянах хотя бы небольшую засаду.

— Вас что-то смущает, Василий Семенович? — спросил Высоцкий, наблюдавший за командиром.

— Да, чего-то мне не хватает… — признался Бородач.

— Думаете, не клюнет? По–моему…

— Клюнет! — уверенно сказал комиссар.

— Нет, товарищи, давайте все-таки будем уважать противника, — покачал головой Бородач. — Предположим на минуту, что Гильдебрандт в два раза хитрее и умнее, чем он есть на самом деле.

— Ну, хитрости ему не занимать…

— В том-то и дело. Конечно, он доверяет своему агенту, но к нам-то у него доверия нет. А если он заподозрит, что мы его хотим провести при помощи его же информатора?

Серовол не ожидал такого веского довода против своего, казалось бы, так хорошо продуманного плана. Командир отряда был прав: в плане не хватало какой-то важной детали. Теперь это было ясно всем.

— Давайте, товарищи, еще разик подумаем, — предложил Бородач. — Четыре головы, все-таки…

— Ммда! — хмыкнул Высоцкий. — Допустим, что Гильдебрандт заподозрит неладное. Не исключено, не исключено… Следовательно, необходимо каким-то образом рассеять его подозрения.

— Нужна еще какая-то ловушка, — сказал комиссар.

— Вот именно, психологическая ловушка. — Высоцкий торопливо вынул портсигар, закурил от каганца. Вид у него был страдальческий. Нельзя курить начштабу — язва желудка. — Слушайте, капитан, а нельзя ли подбросить еще какого-нибудь червяка гауптштурмфюреру?.

— О–о! — воскликнул Бородач, — Еще одного жирного червяка, чтобы эта стерва заглотнула крючок намертво. А ну, разведчик, шевельни мозгой.