Ядовитое жало

За последнее время круг обязанностей Юры значительно расширился. Кроме выполнения мелких, эпизодических поручений, занесения новых данных в кондуит, он по приказу Серовола систематизировал записи наблюдателей, а также под видом писаря вел «регистрацию» новых бойцов.

Беседы с новичками были делом нелегким, так как требовалось незаметно выудить у них массу сведений, но Юра хорошо справлялся со своей задачей. Как правило, разговоры протекали непринужденно, иной раз даже весело, с шутками. Юра разыгрывал словоохотливого простака, и его наиболее важные вопросы терялись среди множества других, не имеющих отношения к тому, что в действительности в первую очередь интересовало помощника Третьего. В присутствии новичка Юра обычно не делал каких-либо заметок, и только в конце, как и полагалось «писарю», вносил в список фамилию новичка, год и место рождения, национальность, образование и т.п. Остальное заполнялось после, по памяти. На память свою Юра не мог пожаловаться.

— Та–ак… — бодро начал «писарь», —значит, товарищ… товарищ… — Он запнулся, как бы силясь припомнить названную капитаном фамилию. — Как там тебя?

— Когут, — безучастно отозвался хлопец. — Андрей Когут.

^{— Значит, товарищ Когут явился к нам на подмогу, -}тем же бодряческим тоном продолжал Юра, - и желает вместе с нами бить заклятого врага.

— А что мне делать? — угрюмо зыркнул на «писаря» Когут. — Что мне остается? Только мстить этим гадам.

— Допекли? — поощрительно усмехнулся Юра.

— А чего смеешься? — обиделся Когут. — Не знаешь, что у меня на сердце… Знал бы, не смеялся.

И новичок рассказал свою трагическую историю, которая растрогала Юру почти до слез. Всего два дня назад в Кружно погибла вся его семья - мать, больная тетка, две сестры и младший брат. Зверски расправились с ними не немцы, не полицаи, а бандеровцы. Андрей Когут ничего не скрывал, он признался, что почти целый год служил в бандеровской сотне, куда попал не по своей воле, а по жестокому принуждению. По словам Андрея, их семью преследовали, потому что его отец в Красной Армии. На Андрея оуновцы были особенно злы, так как он перед войной поступил в комсомол. Бандеровцы требовали, чтобы он с оружием в руках искупил свою «вину», грозились, что уничтожат всю его семью, если не послушает их. Андрей знал - им ничего не стоит сделать это. Ведь они не раз поступали так с теми, кто рискнул ослушаться их. Но хлопец не хотел служить у бандеровцев и ждал только момента, когда его семья переселится из родного села Мшаны, что во Львовской области, в другое, безопасное место - к больной тетке, у которой в Кружно был свой дом. Семья переехала, а вскоре бежал из сотни Андрей, месяц назад пробрался к родным и жил в домике тетки, стараясь не попадаться чужим людям на глаза. Прятался, одним словом, боялся, как бы не навести врагов на свой след. И все же кто-то из бандеровцев пронюхал, где он находится. В позапрошлую ночь их домик окружили, подожгли и начали обстреливать, забрасывать гранатами. Ему чудом удалось спастись - выскочил из окна, побежал за сарай, к дороге. Там наткнулся на бандеровца, который вначале, видимо, растерялся, а потом начал стрелять вдогонку и ранил Андрея в руку.

Юра Коломиец слушал Когута с открытым ртом. Так поразил его рассказ этого хлопца. Однако он не забывал, зачем нужен был весь этот разговор, и как только новенький умолк, «писарь», точно очнувшись, спросил растерянно:

— Я не понял, Андрей, где это все происходило?

— Я же сказал — в Кружно, — удивился Когут такой непонятливости «писаря».

— В центре? На окраине?

— Почти на окраине. Улица святой Терезы, 23.

— Так ты со второго этажа прыгнул?

— Нет, дом одноэтажный, маленький, — терпеливо объяснял Когут. — Я выпрыгнул из окна кухни во двор. Только прыгнул, а в кухне разорвалась брошенная туда граната.

— Ты смотри! — изумлялся Юра. —Повезло тебе. А как они могли догадаться, бандеровцы? У тетки что, тоже фамилия Когут?

— Нет, она сестра отца, но была замужем. Бузок ее фамилия. Анна Бузок.

— И мать, ты сказал, тоже Анна?

— Анна? Не говорил, вы путаете, то сестра Анна, а мать звали Марией.

— Ага, значит, Анны — тетка и сестра, а мать — Мария. Так у тебя еще есть сестра и брат?

— Вторая сестра — Галя, а брат младший — Иван. Дело есть дело. Как ни был растроган Юра всей этой тягостной историей, он не забывал своей задачи и без конца задавал как бы невпопад «наивные» вопросы и к концу рассказа Андрея знал массу важных подробностей.

Явился капитан Серовол, кажется, чем-то недовольный, молча положил перед Юрой тоненькую пачку исписанных листов бумаги и коротко бросил Когуту:

— Пошли!

— Минуточку! — спохватился Юра, продолжая играть роль рассеянного простака. — Я еще не записал… Минуточку!

— Вот беда! — включаясь в игру, Серовол сделал вид, что рассердился. — А что вы все это время делали? Языками болтали? Любит наш писарь слушать всякие истории, хлебом его не корми.