Ядовитое жало

Они снова собрались вчетвером ― командир, комиссар, начальник штаба и начальник разведки ― в той же хате, где несколько дней назад обсуждался план операции «Ход конем». У всех было отличное настроение, всех радовала недавняя победа, каждому хотелось шутить, балагурить. Однако Серовол понимал, что за словесной разминкой последует серьезный разговор, а он не был готов к такому разговору, так как поиски забравшегося в отряд шпиона пока что не дали никаких результатов. Что ж, пусть помогут… Может быть, кто‑нибудь подскажет интересный ход, подметит свежим глазом то, что ускользает от него.

— Так, предоставим слово Сероволу, —сказал Бородач, разглаживая обеими руками холщевую скатерть на столе. — Первое: что у немцев? кого прислали на место покойного? Давай!

— Пока что командует заместитель Гильдебрандта—-унтерштурмфюрер Белинберг. Впрочем, он уже обер. Повысили…

— Странно… — поджал губы Высоцкий. Комиссар также был удивлен этим известием.

— Что, постарше чином не нашлось? Сейчас у них безработных штурмбаннфюреров полным–полно. Оккупированная территория ведь сокращается с каждым днем.

— Заменят, — уверенно сказал Бородач. — Поставят какого‑нибудь опытного, матерого обертрахтарарахфюрера. Они нам Будовляны не простят…

— Возможно, уже заменили, но Белинберг оставлен как ширма, — продолжал Серовол. — Дело в том, что в Княжполе появился какой‑то загадочный тип. Какой‑то фольксдойче, мужчина лет сорока. Называют его Гансом. Держит себя весьма самоуверенно. Два раза в день заходит в кабак. Пьет стаканами, но не пьянеет. Говорит на местном диалекте с легким акцентом. Откуда прибыл, где остановился — неизвестно. Был замечен рано утром возле дома гестапо, выходил на улицу из калитки.

— Думаешь, важная птица? — поднял брови командир отряда.

— Узнаем в самое ближайшее время. Приказал Верному вести наблюдение за ним.

― Добре. Второе: кого взял под увеличительное стекло в отряде?

— Ничем особым похвалиться не могу, — сокрушенно качнул головой начальник разведки. — Помните, перед походом на Будовляны мы потребовали, чтобы все командиры проследили, не отлучается ли кто из бойцов ночью.

— В эту ночь отлучался только один Домбровский, — печально вздохнув, сказал Колесник. — Он в Будовлянах убит. Тут девчонка одна так по нем, бедная, голосила — сердце мне все изранила. Хороший, отважный был боец.

— Прекрасно сражался в последнем бою Домбровский, — поддержал комиссара Высоцкий. —Первый гранату в караульное помещение бросил.

— Домбровский остается у меня невыясненным… — сказал Серовол и стиснул зубы.

— Как так? — возмутился на этот раз Высоцкий. — Человек погиб в бою, а вы и мертвого его подозреваете?

— Разве шпион застрахован от пули? В бою могут убить. Свои… На лбу у него не написано, что он их агент.

— Подожди, капитан, — вмешался Бородач, которому было неприятно, что начальник разведки все еще подвергает сомнению патриотизм погибшего бойца. — Ты говорил тогда, что твой помощник, Художник этот, убежден, что Домбровский в ту ночь ходил на свидание с девушкой. Ты беседовал с этой девчонкой? Она подтверждает?

— Мало ли что она скажет. А если она была с ним заодно? Он, она и ее дедушка…

— Товарищи–братцы, — в притворном ужасе схватился за голову Колесник, — до чего можно договориться с перепугу — уже пошли в ход дедушки и бабушки, очередь за грудными младенцами. Давайте все‑таки не будем терять чувство юмора.

— А что мне делать, товарищ комиссар? — немного обиделся Серовол. — Вражеский агент орудует у меня под носом, активно, нахально. Тут не до юмора. Я должен каждую ниточку хватать, каждый узелок прощупывать.

— Правильно! Но Домбровский вне подозрения. Ручаюсь! Я еще поговорю с этой девушкой. Не сейчас, позже, пусть она придет в себя.

— Это было бы хорошо, — согласился Серовол. — Вы и с ее дедушкой побеседуйте… Чтобы у меня уже не было никаких сомнений. Теперь остается исчезнувший после боя в Будовлянах Орест Чернецкий…

— Вот именно — Чернецкий! — живо подхватил начальник штаба. — По–моему, этот боец — ключ к отгадкам. Смотрите: он передает одно, второе, третье донесения и, когда видит, что крупно подвел шефа, бежит из отряда.

— Бежит… — недоверчиво качнул головой Бородач. — А может быть, он был убит там, в Будовлянах. Свалился, а товарищи не заметили.

— Нет, Василий Семенович, это отпадает, — торопливо сказал Серовол. — Я выяснял. Несколько человек видели Чернецкого уже после боя, в лесу.

— Вот пожалуйста! — обрадовался Высоцкий: ему понравилась выдвинутая им версия, так как она рассеивала сомнения и снимала подозрения с других.

— А куда он побежал? — Бородач взглянул на начальника разведки. — Скажи, капитан, куда он мог драпануть? Может быть, к своему шефу объясняться: так, мол, и так, произошла ошибочка, не вели казнить, вели миловать. Нет, он не дурак, он понимает — шеф под горячую руку ему голову свернет. Правильно я рассуждаю, товарищ начальник разведки? — Глаза командира отряда смеялись.

— Логично, но мы не знаем всех обстоятельств, какие предшествовали исчезновению Ореста Чернецкого.

— А чего ты тянешь? Узнай!

— Выясняю. Пока что помощник разведывает.