Ядовитые шипы (СИ)

Левик тихо заскулил, не в силах держать себя в руках, Алан выглядел скучающим и незаинтересованным. Я ещё осмотрел сидящих в ряд провинившихся и взялся за розги. Не собирался бить вполсилы или тянуть время, решил наносить удары каждому поочередно, продвигаясь от одного конца скамейки до другого. Так было ещё хуже, мозг успевал отреагировать на боль, и она жжением растекалась по всему телу. А после совсем небольшой передышки становилось труднее выдерживать удары, впрочем, я всё-таки стремился ужесточить наказание максимально сильно.

Тишину сада разрушили лишь тихие всхлипы Левика и удары розгами. Провинившиеся не издавали ни звука. Моя угроза подействовала на них практически сразу. Они понимали, что лезть на рожон очень опасно, поэтому терпеливо вздрагивали и цеплялись дрожащими пальцами за скамейку. Всё же у них есть маломальский шанс на жизнь, в отличие от магистров, которых ждала только плаха. Я бил в полную силу, где-то внутри понимая, что женщины вряд-ли перенесут наказание. Впрочем, их судьба меня не волновала, я без устали ходил вдоль скамейки, пропитанной кровью, и изредка бросал взгляды на тёмные просветы окон.

Надо же, да у них в доме царит полумрак. Интересно, зачем? И для чего нужен запрет целомудрия? Если из детей делают идеальных рабов, то они должны уметь абсолютно всё. Вот только подобное название воспитанникам абсолютно не подходило. Да, из них делали покорных слуг, чтобы их хозяева могли контролировать редкую магическую силу и использовать во благо. Насколько мне было известно, наши самородки жили в достатке и приносили неоспоримую пользу Империи. Их силой пользовались практически во всех сферах деятельности, вот только меня терзали смутные неясные сомнения.

Последующие двадцать минут я пребывал в собственных мыслях, монотонно пользуясь розгами. Гвардейцы, терпеливо ожидающие у ворот, прибыли практически сразу после собрания. Очевидно, Раян отправил их сюда порталом и дал чёткие указания. Поэтому, как только порка закончилась, они без лишних слов грубо оттащили сперва женщин, находившихся без сознания, а затем и мужчин, с трудом державшихся на ногах. Прежде чем приступить к наказанию магистров, я ещё раз взглянул в сторону дома. Заметил в проёме окна Леду, смотрящую на меня с жалостью и благодарностью. Поняв, что я её все же увидел, она мягко улыбнулась и вновь скрылась в комнате.

Я почувствовал, как маленький огонёк внутри слабо колыхнулся и снова затих. Странное чувство, преследовавшее меня чуть ли самого начала нашего знакомства, приносило странное успокоение.

— Что вам известно о Леде Касо? Кратко, без лишних слов.

— Она самый сильный Источник, который мы когда-либо видели, — сухо поделился Алан. — В годовалом возрасте её принесли в приют, оставили возле ворот в плетёной корзине. С ней был амулет, но его сразу забрали, решили, будто это награда за её содержание.

— Где этот амулет?

— Его давно обменяли на продукты, — магистр вдруг быстро поднялся и обернулся ко мне. В его взгляде не было никаких эмоций, а голос звучал рвано, будто он задыхался. — Раз Император счёл меня предателем, значит, терять мне больше нечего.

С его пальцев сорвалась магия. В одно мгновение вспыхнули деревья, кустарники и диковинные цветы. Тёмные дриады мужчины были большей редкостью, чем женщины, и их силы превосходили все ожидания. Гвардейцы дёрнулись в нашу сторону, но я предупреждающе поднял ладонь, ожидая продолжения. Алан преобразился, выпуская черные стебли, которые стали быстро опутывать его тело. Вскинул руки к небу и, глядя мне в глаза, неожиданно заговорил.

— Яви, Мать Природа дух твоему потерянному ребёнку. Да воззовет к его силе твой голос, да будет восстановлен баланс, нарушенный чужим человеческим вмешательством.

Я вздрогнул от неожиданности, когда раздался громкий женский крик. Он тут же оборвался, но мне хватило этих секунд, чтобы понять, что кричала Леда. В ужасе, я сделал несколько шагов к Алану, не обращая внимания, как стебли пытаются добраться до меня. Не успел ничего предпринять, как Леда уже выбежала из дома и в страхе устремилась в мою сторону. Её тело обвивали молодые зелёные стебли, а волосы приобрели цвет сочной густой травы. Она повисла на моих руках и забилась в конвульсиях, словно раненная птица.

— Проклятье, что ты наделал?!.. — я удерживал Леду в объятиях, пытаясь унять её боль. В гневе взглянул на магистра и сорвался на истошный крик. — Отвечай, что ты сделал?