Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ)

Спуск выдался затяжным и мучительным. Кожу ладоней саднило от контакта с ржавым металлом перекладин. Ныли мышцы, в носу свербело от пыли и затхлости, а лестница всё не кончалась.

Спрыгнув с последней перекладины, я с некоторым облегчением приземлилась на дно, потрескивающее от высокого напряжения. Организм был измотан, зато мозг пребывал в тонусе. Простимулированный магией нити, он соображал быстро и рационально.

Нельзя было касаться токоведущих шин и контактировать с металлическими поверхностями, а в случае опасности рекомендовалось залечь в специальное углубление — водоотводный лоток.

Опасность, конечно же, не замедлила. Монолитный бетон под ногами мелко затрясся, как от приближения табуна. Взревел в чреве тоннеля гудок, словно бы намекая: поторопись, Нойта, если не хочешь превратиться в отбивную.

И да, я прекрасно знала, что поезд может оказаться меньше заявленной ширины, а значит, он рассечёт меня, залёгшую в углублении, острыми гребнями колёс.

Цветная схема порталов и несоответствий колыхалась перед глазами. На динамическом трёхмерном чертеже в режиме реального времени рвались и выстраивались связи. Подземка была прямо-таки пропитана чарами высшего порядка.

Изначально она проектировалась архитекторами, теургами и стихийниками как транспортный узел, зародыш великой трансконтинентальной сети, откуда можно будет в два счёта попасть не только в самую отдалённую провинцию Мережа, но и буквально на край галактики. Метили высоко.

Но увы, загаданное не сбылось. Замыслу не суждено было осуществиться. Досадная ошибка в вычислениях артефактора, упущение эксперта-иллюзиониста — и подземка превратилась в сущее городское проклятие.

Прямо сейчас, застыв, как кролик перед удавом, я созерцала свою собственную смерть. Бездушная, она не ведала пощады. Оглушал перестук колёс, слепил дальний свет. И было действительно бесполезно прятаться в жёлобе — меня бы это не спасло.

От чьего-то ощутимого толчка в последний момент слетело оцепенение, и я переключила внимание на схему: портал соткался напротив всего секунду назад. Шанс, ниспосланный свыше. Шанс, которым нельзя пренебречь.

Я решилась. И, окутанная сиянием, прошла сквозь стену тоннеля, как заправский ходок по измерениям. Поезд остервенело промчался за моей спиной, а не по мне, как было задумано.

Что скажете? Нойта молодец? Молодец.

Я поражалась своей фортуне: пробыть в портале считанные мгновения, не успеть испугаться зловещей фантасмагории изнанки и выйти практически рядом с собственным домом!

Чем не праздник?

Сказочная, поистине сказочная ночь плыла над землёй. Мир был пронзительно чудесен, гулок, всеобъемлющ в своей гармонии и красоте.

Лес утопал в мерцающем тумане. Где-то на верхушке Хвоистой Химеры пела соучастница таинства — печальная ночная птица. Заунывно гудел рожок лесных хранителей Неге — крупных и феноменально мохнатых, чьи норы прячутся глубоко в корневой системе вековечных деревьев.

Я отпустила волос Путеводной Нити, и теперь по моим жилам, замещая свет, разливалось тихое счастье.

Я могла быть навеки стёрта из этой реальности. И ведь буду стёрта, никуда не денусь. А ночь останется. Останется птичье пение, багрянец рассветов, плеск моря, кисейная тонкость облаков и таинственный шорох леса.

Когда-нибудь я, наверное, буду скучать по ним.

А они — лес, море, небо — вспомнят ли они обо мне?

Помотав головой, я прогнала беспричинную сентиментальность. Не хватало ещё Инычужей слезами впечатлить.

— Ну как? Ну что? — Они встретили меня небывалым оживлением, причем в полном составе.

— Ничего, — буркнула я, ввалившись в прихожую и чуть не сшибив трельяж. — Нойта встала на стезю исправления.

— Так это же замечательно! — воскликнул Пересечень в облике домохозяйки и тотчас хлопнул себя по губам. — Сочувствую, — мужским голосом выдал он.

Потом я всё-таки разревелась — громко и надрывно, чем изрядно встревожила потустороннюю братию. Пересечень хватался то за меня, то за свою голову всеми четырьмя руками. Небываль-из-Пустошей рассерженно бухтела, примостившись на спинке кресла:

«Заснёшь тут с вами».

Вор Кошмарник нагнетал. Он кружил по гостиной, потрясал кулаками и грозил прикончить того недоумка, который вздумал меня обидеть (и из-за которого мне гарантирована бессонница, а, стало быть, и бескошмарница).

Птица-Весень — охристо-бирюзовое недоразумение на быстрых крыльях — имитировала ураган. От продолжительного гвалта у неё сбивались настройки, и она принималась чудить.

А Путеводная Нить вылезла из сахарницы и с нехорошим блеском в глазах на пороге слышимости предупредила, что следующая такая истерика станет для меня последней.

Мы её расслышали и дисциплинированно заткнулись.

Пересечень переместился к плите заваривать мне чай от нервов. Вор-Кошмарник потерянно уселся на ковёр. Птица-Весень пристроилась на его лохматой макушке, перепутав её с гнездом.

Пуская в чашку слёзы и сопли, я горестно поведала, что с сегодняшнего дня официально считаюсь рабыней Ли Фания Орла и что теперь он будет мною помыкать, как ему заблагорассудится.