Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ)

— Съешь вот, — участливо предложил Пересечень и протянул мне конфету в шуршащей обёртке. — Полегчает.

— Перестань. Я уже взрослая.

— Дорогая моя, преимущество взрослой жизни заключается в том, что можно брать лучшее из обоих миров: и взрослого, и детского. А вы только и делаете, что ограничиваете себя в простых удовольствиях.

Не знаю, что на него вдруг нашло. Он проявил рекордную упёртость. С места, сказал, не сдвинусь, пока ты конфету не съешь. Пришлось уступить и сунуть за щёку шоколадный шарик с кокосовой посыпкой. Вкусно. До чего же вкусно, каламараки вяленые!

Я отрывисто кивнула в знак благодарности и, чувствуя, что опять подступает плаксивость, опрометью бросилась бежать. Взлетела по лестнице, заперлась у себя наверху, окна шторами задвинула, чтобы Птица-Весень не вздумала подглядывать, и рухнула ничком на кровать.

Подушка очень скоро пропиталась солёной влагой, а поток всё не иссякал. Уже и сердечная мышца болеть перестала, и в душе покой воцарился, а по щекам лилось и лилось. Я и предположить не могла, что среднестатистическая фея способна выплакать такой объём воды.

Что за гадость подсунул мне Пересечень под видом конфеты?

Со сном так и не сложилось. Прости, Вор-Кошмарник, давай как-нибудь без меня. Я полежала, потом походила, наступая, как будто нарочно, на самые скрипучие половицы. Снова улеглась, сна ни в одном глазу. Только к утру задремала.

Могла бы и лекции проспать, с таким-то успехом. Да только серк-ри внезапно как вздрогнет на тумбочке да как заорёт дурным голосом:

— Подъём, рабыня! Новый день — новое лихо! Бегом отрабатывать повинность, Нойта Сарс!

Мои глаза раскрылись. Каждый — со звоном бьющегося стекла.

Глава 11. Сио Лантий, душа моя

Когда ты теряешься во мраке безысходности, а жизнь твоя полна разочарований, важно одно: не озлобиться и научиться признавать, что не каждый день будет безоблачным. И бла-бла-бла.

Что они там ещё говорят, эти умники-философы? Говорить легко.

Секр-ри взбесился у меня на тумбочке, как только первый солнечный луч проклюнулся на горизонте. Важно не озлобиться, правда? Луна не успела убраться с небосвода, Неге не окончил концерт для рожка с оркестром тишины, а вы мне предлагаете не озлобиться?!

Тут, вообще-то, кое-кто ночь не спал!

Я была злой. Нет, прямо-таки сверхзлой.

Сверхзлая Нойта взвилась на кровати под самый потолок. Кто установил сигналу столь бесчеловечную громкость? Когда (а кто, мы и так знаем) умудрился настроить для звонка эту поганую мелодию?! Меня же Инычужи четвертуют, побудка ни свет ни заря!

— Подъём, рабыня! — продолжало орать адское устройство. — Новый день — новое лихо!

Голова разрывалась от воплей.

С горем пополам дотянувшись до серк-ри, я провела пальцем по экрану, и передо мной всплыла голограмма — горделивый бюст сыщика с подленькой ухмылкой.

— Ага, вот и ты! — вскричал этот садист. — Утречка!

Его поприветствовала моя распухшая физиономия и насквозь просверлили воспалённые глаза.

— С какого перепугу в такую рань? — прошипела я.

— Мы должны успеть до начала лекций. Ты же не собираешься пропустить пары на факультете? Последний курс, выпускной на носу. Я всё о тебе разузнал. И твой номер, и где ты живёшь.

— Это нарушение личных границ! — рявкнула я.

— Теперь у тебя нет никаких границ! — рявкнули мне. — Одевайся. С минуты на минуту отправление.

Его надменная кудрявая башка и антрацит радужки с фиолетовым отливом неимоверно бесили.

В знак протеста я завалилась обратно на кровать. Руки, ноги, спина, шея — после вчерашнего приключения болело и отваливалось решительно всё.

— Бунт на корабле? А ну, подъём! — велела настырная голограмма. После чего меня беспардонно потянули за край ночной сорочки.

На всякий случай поясню: голограммы, сгенерированные с помощью серк-ри, способны на любое физическое воздействие. Даже наподдать могут, если ты их разозлишь.

Я испугалась, что меня сейчас насильно разденут, и принялась отбиваться от голографической руки.

— Транспорт готов! — возвестили мне. И рука исчезла.

Исчез бюст и пакостный оскал. Я сунула серк-ри в сумку за компанию с лесной кружкой, открыла форточку: оценить погодные условия. И на гвозде, вбитом в раму, заметила утешительный приз от Пересеченя — сетку с аппетитно пахнущей снедью, на перекус. Видно, ему, как и мне, не спалось, поэтому он решил не сидеть без дела и занялся готовкой, а потом отправил преданную Птицу-Весень, чтобы та подвесила презент к окну. Как это мило с их стороны. Как мило…

Больше ничего доброго сегодняшним утром подумать не довелось. Все последующие мысли носили исключительно нецензурный характер, ибо из окна меня возмутительным образом вынули. Нойту Сарс — благовоспитанную студентку академии — с чудовищной силой всосали в прозрачную трубу с гладкими стенками (такие трубы можно встретить на водных аттракционах в аквапарке) и со свистом погнали над ничего не подозревающим сонным городком Сеа. Над лесом, больницей, факультетской крышей и родным болотом, над площадью Безумцев и чайными домиками.

А я в ночной рубашке с котиками. Стыд-то какой.