Ядовитый плющ (Сборник)

Я заложил руки за спину и свирепо спросил:

— Неужели это вас не смущает?

Вульф поинтересовался состоянием нашего счета, потом отодвинул стихи и, наморщив лоб, заглянул в форму.

— В конце концов,— сказал я,— весь этот дом с мебелью принадлежит вам, за исключением нескольких вещей, которые я сам купил для этой комнаты. Ведь вы здесь главный, и вы должны знать, как все устроить. Представитель электрокомпании предлагал вам сделку — гонорара за нее вполне хватило бы покрыть долги, но вы не пожелали отвлекаться. Правда, можно воззвать к адвокату Клиффорду и к этой актрисе...

— Арчи, заткнись!

— Конечно, сэр, а что мне еще остается? Когда вы вчера спустились с ваших прекрасных плантаций, я рискнул сделать робкое замечание...

— Исчезни отсюда!

С трудом сдерживая возмущение, я подошел к пишущей машинке и продолжил работу.

— Арчи! — проговорил Вульф после долгого молчания.

— Да, сэр.

— Счет правильный?

— Абсолютно.

— Значит, я должен заплатить?

— Да. Если вы этого не сделаете, то рискуете потерять некоторые привилегии.

— Ну хорошо.— Вульф глубоко вздохнул и слегка приподнялся.— Проклятье! В прошлом году налог составил всего тысячу долларов. Соедини меня с мистером Ричардсом из радиовещательной компании.

Насупившись, я какое-то время разглядывал Вульфа, но в конце концов выполнил его приказ.

Вульф поднял телефонную трубку.

— Получая плату за два года работы в моей конторе, мистер Ричардс, вы заявляли, что такая большая сумма делает вас должником. Вот я и прошу вас теперь об одном одолжении. Речь идет о конфиденциальной справке: какую сумму еженедельно тратит на радиопрограммы мисс Маделина Фрэзер?

Знаком Вульф предложил мне взять трубку параллельного телефона.

— О! — Наступила короткая пауза, и голос Ричардса стал значительно прохладнее.— Какого, собственно, ответа вы от меня ждете?

— Понимаете, я ни на чем не настаиваю, если вас это хоть в малейшей степени обременит.

— Тут. имеются весьма печальные обстоятельства и для мисс Фрэзер, и для всех пайщиков. Между прочим, не могли бы вы сообщить, откуда у вас этот интерес?

— Нет,— кратко ответил Вульф.— Мне очень жаль, что я вас побеспокоил...

— Нисколько. Сведения эти не известны общественности, но каждый, кто связан с радиовещанием, находится в курсе. Что вам нужно в первую очередь?

— Точная сумма.

— Ну, если посчитать подготовку, запись и трансляцию двухсот программ, это составит три тысячи долларов в неделю.

— Ерунда,— пробубнил Вульф.

— Это почему?

— Потому что в год поручится полтора миллиона.

— Нет, всего миллион триста тысяч, учитывая летний перерыв.

— Ого! И львиная доля остается, конечно, у мисс Фрэзер, не так ли?

— Да, насколько мне известно. Она зарабатывает не меньше пяти тысяч долларов в неделю. Конечно, если не тратится на своего распорядителя — мисс Коппел.— Голос Ричардса снова стал на несколько градусов теплее.— Знаете, мистер Вульф, если вы и дальше собираетесь пользоваться моей любезностью, то, когда начнете расследование, сообщите мне.

Вульф сухо поблагодарил его и повесил трубку.

— Боже мой, миллион триста тысяч долларов!

Я ухмыльнулся.

— Да-да, сэр, они там на радио довольно хорошо получают: могут даже позволить себе читать стихи! Во всяком случае, если хотите, можно в любой день от одиннадцати до двенадцати их послушать. Как вы считаете?

— Нет,— проворчал Вульф.— Я должен полностью выполнить поставленную перед собой задачу. Возьми блокнот, Арчи, я дам тебе довольно сложную инструкцию.

Я молча вытащил блокнот из ящика стола.

2

В субботу я установил, что мисс Маделина Фрэзер и мисс Дебора Коппел конец недели проводят в Коннектикуте, и решил подождать до понедельника. Во время этого перерыва я изучил всю корреспонденцию, чтобы по возможности полнее ознакомиться с делом Эрхарда.

В понедельник после обеда, часа в три, я вошел в здание, напоминающее дворец, между 7-й улицей и Центральным парком. Там я представился очень важному швейцару.

Он достал из кармана какую-то записку, взглянул на меня, кивнул головой и спросил:

— Ну а что еще?

Я наклонился к нему и прошептал:

— Остмеол...

Он снова кивнул, подозвал лифтера и сказал ему:

— Десять «Б».

— Скажите, пароль — это шутка или его ввели только после убийства? — спросил я.

Швейцар холодно посмотрел на меня и повернулся спиной.

— Таким образом вы потеряли девять центов; которые я хотел вручить вам в качестве чаевых,— бросил я через плечо

Лифтер поднял меня на десятый этаж и проводил до нужной двери.

Женщина, которая открыла мне, производила такое впечатление, будто на протяжении двадцати лет занималась борьбой.

— Извините, я очень спешу,— сказал лифтер и ускакал.

— Меня зовут Арчи Гудвин,— представился я.

Женщина отступила, и я вошел в большую комнату с двумя дверями в соседние помещения. Женщина молча скрылась за одной из них.

Я положил плащ и шляпу на стул и осмотрелся. Из-за двери в дальнем конце комнаты доносились голоса. А здесь находились двое мужчин. Один из них, несомненно, был фоторепортером, поскольку имел при себе все фотоснаряжение.

— Я только сейчас заметил, как она постарела,— сказал первый второму.

— А, вздор,— проворчал тот.