Ядовитый цветок

— Правда? Говорят, я неплохо играла. Была второй в школьных турнирах, а Майкл! Ах, как я любила смотреть на него… Знаете, такая особая манера подачи и легкость… — Сандра вдруг умолкла, поймав себя на неуместном воодушевлении. Почему это вдруг она разговорилась с посторонним человеком, выкладывая все, что хранила в душе как дорогие реликвии? Сандра нахмурилась.

Морис мимолетно коснулся её руки.

— Не надо… У всех нас есть дорогие потери, которые никогда не сотрет из нашей памяти ни новое горе, ни огромная радость. — Он посмотрел в сторону. — Я не люблю говорить об этом, но… когда я был на третьем курсе, в нашей компании вдруг заболела одна девушка… А к Рождеству её не стало злокачественная опухоль мозга. Вэл была моей девушкой…

Сандра потупилась, чувствуя себя виноватой в том, что затронула больное место гостя, и старалась загладить свою ошибку.

— Мистер Морис, мне пришла в голову дурацкая идея… Может, устроим здесь маленький домашний турнир, а? — Сандра просительно подняла на него блеснувшие энтузиазмом глаза.

— Как? Вы хотите, чтобы я сыграл?

— Ну, просто так, конечно… Может, я смогу отбивать мячи, сидя в кресле… Если вы, конечно, сможете попасть прямо мне в ракетку…

— А это не повредит вашему здоровью, мисс Керри?

— Сандра. Наверно, мы достаточно знакомы и молоды, чтобы оставить эти церемонии.

— Дастин. У вас чудесное имя.

Она пожала плечами:

— Никогда не задумывалась. Это в честь бабушки отца. А насчет моего здоровья не беспокойтесь. Знаете, как меня мучили в санатории? Заставляли плавать и заниматься на велотренажере. Да, да! Стопы укрепляются на педалях, включается мотор и ноги движутся, неизбежно напрягая мышцы… Ведь врачи сейчас больше всего озабочены, что из-за моей неподвижности произойдет атрофия мускулатуры и, конечно, сердечной мышцы… У мамы тоже было слабое сердце.

— Перестаньте, Сандра, ведь вы совсем девчонка!

— Мне двадцать четыре и восемь лет я не покидаю этого кресла. — Она вздохнула. — Треть своей жизни.

— Но ведь жизнь ещё впереди! Поймите, думать иначе — это самоубийство. — Дастин с досадой отбросил веточку, которую задумчиво покусывал. — Я согласен. Вызываю вас на корт! Но обувь, ракетки…

— Ах, того, что есть у нас в доме, хватило бы на целую команду. Обрадовалась Сандра. — Однако, мы здорово опоздали к обеду…

…Впервые за целый месяц Сандра сидела за столом не одна. Визави она видела лицо молодого человека, от которого не могла отвести взгляд. Ей хотелось смотреть и смотреть, набирая впечатлений впрок, чтобы потом рассматривать оставшуюся в памяти картинку — высокий лоб, небрежно откинутые назад длинные русые пряди, выгоревшие сверху до соломенной желтизны. Удивительные ресницы и глаза — зеленоватые, мерцающие, печальные и завораживающие одновременно.

Казалось, что они знали друг друга давным-давно, так много общего оказалось в их вкусах и отношении к жизни. А юность Дастина, проведенная в большом родительском доме, напоминала Сандре её отрочество.

— В, в принципе, сбежал из дома, заставив родителей смириться с тем, что их сын не станет опорой фамильного бизнеса. Отец руководит крупной фирмой в Огайо. В свое время он так же сбежал из родительского дома в Манчестере. Мои английские предки относились к аристократическому клану и хотели вырастить из него нечто утонченно-мемориальное…

— Увы, я не только не испытываю потребности работы в деловой сфере, но просто боюсь свалившейся на меня ответственности. Знаете, Дастин, я слишком богата, чтобы чувствовать себя спокойно… Владение капиталом — это ответственность. Практически, у меня находится основной пакет акций корпорации «Маклин энд Керри компани», но я совершенно бессильна в деловом плане… Ах, впрочем, я даже не слишком задумываюсь об этом… — Сандра усмехнулась. — Когда являешься хозяйкой «бриллианта Хоупа», загадывать будущее просто неразумно.

— Черный юмор, Сандра… Но вы правы — думать надо о хорошем… Я влез в дебри парапсихологии в связи с работой над своей книгой. Там много муры и шарлатанского блефа… но все же я убежден, что сильные мысли или эмоции имеют способность материализоваться. Мы же знаем множество случаев не только осуществления жестоких проклятий, но и чудес, совершаемых добрыми чувствами — жалостью, состраданием, любовью… У всех народов существует примета, что думать или говорить о плохом — это значит накликать беду. Дастин тепло улыбнулся Сандре. — Пообещайте мне одну вещь. Ну, хотя бы в ответ на мою героическую любезность выйти завтра на корт… Сандра, вы должны потихоньку приучать себя к светлым мыслям. Вот что вы, например, любите больше всего?

— Когда, теперь? — Растерялась Сандра. — Не знаю… Наверно, смотреть в камин и читать…

— И только? А понежиться на солнышке летним утром в саду? А путешествовать, окунаться в морскую прохладу, любоваться восточными базарами, европейской архитектурой, смотреть на полотна великих мастеров, слушать музыку?.. — Дастин горячо убеждал, встряхивая волосами, и вдруг пристально посмотрел на Сандру. — А мечтать? Мечты — самое полезное лекарство. Мечтать — значит желать. А хотеть — значит мочь!