Ядовитый цветок (= Маски любви)

- Конечно, Мона не позволяла тебе такой роскоши. У нее, кажется, бурный темперамент. - С отвращением вспомнила Сандра гадкую сцену в ресторане и то, что рассказал ей Дастин. Кроме того, все, что он проделывал с ней в кресле гримерной и что говорил при этом - предназначалось Моне. Не хотелось думать, что эротические фантазии полубезумной наркоманки притягивали и Берта.

- В последние годы у нас ничего не ладилось. Даже то, что сильно привязывало друг к другу раньше... Я видел рядом с собой жалкую, разбитую женщину, зачастую превращавшуюся в сексуально озабоченную чертовку. Первая вызывала сострадание и чувство вины. Ведь это мои рискованные шутки со смертью толкнули Мону к наркотикам, перенапрягли и без того ослабленные нервы... А другая, та. что готова была уйти с первым встречным, или подчинить меня своему безумному бреду, чаще всего вызывала отвращение и ненависть...

- Но иногда тебя неудержимо влекло к ней, через отвращение и злость на самого себя. Я не забуду твое лицо в ресторане Гриндельвальда, когда таксист уносил меня, словно поломанную, ненужную вещь... Растерянность и бессилие противостоять чему-то мощному, животному, что возбуждала в тебе Мона...

- Я рад, что освободился от этого наваждения. Мона имела надо мной странную власть. Смесь вины перед ней и осознание собственной тайной порочности привязывало сильнее, чем священные узы брака. Это ушло, как твой страшный сон брака с Дастином.

- Ушло. Только какая-то отрава бродит в крови, окрашивая все окружающее в мрачные краски... Бесцветность и траурная чернота... Хотя вот сейчас и вообще - сегодня - мне почему-то так легко! Утром я одела голубое платье - легкое, летящее, с необъятной юбкой и расшитым незабудками лифом. Потом сняла, решив вновь влезть в пуловер и брюки. Но снова передумала! На мне прелестное произведение итальянского мастера моды, Берт. Мне хотелось быть очаровательной. Знаешь, это впервые за всю мою взрослую жизнь.

- Ты даже не представляешь, как тебе это здорово удалось! - Берт не отрываясь следил за дорогой. - Залезь ко мне в карман. В правый, не бойся, я не ношу оружия. Ну, как?

Сандра извлекла низку бус из граненого хрусталя.

- Ой, словно капли ледниковой воды - все переливаются! Спасибо... Сандра одела бусы.

- Такие же в точности бусы носила моя бабушка. Это старинный секрет местных мастеров. твоя шейка в вырезе голубого платья так и просилась в объятия прозрачных камушков... Платье тебе необыкновенно идет. Ты вся новенькая, искрящаяся, как рождественский подарок.

- Это правда, Берт. Я словно вынырнула на поверхность из мутного омута, увидев яркий, солнечный день. А эта ночь, пронизанная фарами... Туман, клубящийся в ущелье, смотрящие на нас звезды - все такое щемяще-прекрасное, словно мир только что народился для счастья и радости всех в нем живущих... Берт, ты не слишком увлекся?

Машина стремительно неслась вниз, набирая скорость. Слева - резко падающий в ущелье обрыв, справа - поднимающаяся вверх каменная стена.

- Согни коленки, девочка, и упрись в переднюю панель. Держись крепче. У нас отказали тормоза.

"Ну, вот и все, - подумала Сандра, закрывая глаза. - Хорошо, что так сразу и сейчас, когда я полюбила мир и, кажется, готова по-настоящему привязаться к Берту".

Ветер свистел в окно, взметая волосы Сандры. Глянув в окаменевшее, строгое лицо Берта, она пожалела, что это не свершилось тогда - на петлистой дороге в Гриндельвальде. Не было бы Дастина, Клер, унижений и ужасов, пережитых за этот год. Тогда её сразила наивная и безответная влюбленность в человека, называвшего её Феей. И с этим бы надо было уйти с надеждой, что все могло быть невероятно прекрасно!..

- Мистер Немо, я влюбилась в тебя тогда, в санатории, и была безумно счастлива, несясь рядом с тобой в автомобиле вниз, в черноту... Я хочу, чтобы ты знал это прежде...

Шины резко взвизгнули на повороте, Берт застонал, едва справившись с рулем. накренившийся автомобиль чуть ли не на двух колесах миновал полосатые столбики, отгораживающие пропасть.

- Потрясающе! Думаю, я не нарушу обет, если успею поцеловать тебя, пока мы будем падать на дно ущелья.

- Только не забудь сделать это. Я жду.

Жуткий вираж отбросил Сандру к дверце, её зубы лязгнули, прикусив губу, в колени врезались рычажки и кнопки приборной доски.

Придя в себя, Сандра поняла, что лежит на дверце завалившегося автомобиля. Тело Берта бессильно повисло на пристяжных ремнях.

- Берт! - Сандра дотянулась до лохматых волос и тут же отдернула руку - лоб и лицо Берта покрывала теплая кровь. - Боже мой, умоляю, не умирай! Она подняла его лицо, вытирая шелковым подолом юбки. - Что, что мне делать, Берт! - Сандра дернула дверцу - она не открывалась. Звать на помощь некого - ничто не нарушало тишину.

Сандра заметалась, пытаясь выбраться из машины. Выбраться, достать Берта и постараться помочь ему, если ещё не поздно... Она изо всех сил колотила кулаками по тяжелой двери.