Ядовитый цветок (= Маски любви)

После того, как Дик изгнал сына из дома, Берт постарался забыть о родственных отношениях с известным промышленным магнатом. В интервью он упорно обходил эту тему, заявляя, что совершенно свободен от сыновних и деловых обязательств.

В глазах Дика, обращенных к вошедшему молодому мужчине, промелькнуло радостное удивление. Правой рукой он указал на стул возле кровати и подал знак сиделке покинуть комнату.

– Здравствуй, я очень сожалению. – Сказал Берт.

– Ты… ты вырос, мальчик. – Прошамкал Дик и сердце Берта сжалось, он никогда не поверил бы, что его отец станет столь беспомощным и слабым.

– Я не мог не приехать к тебе. Прости, что нарушил запрет.

Дик опустил веки. Из-под них выкатились две крупные тяжелые слезы, побежавшие к вискам. Он протянул сыну руку ладонью вверх и Берт вложил в неё свою.

– Ты должен меня простить, сын. Я оказался силен и проницателен лишь в делах… Женщины оставались для меня загадкой. Теперь я поумнел, но поздно… Я знаю – ты не виноват и все эти годы жил с обидой в сердце… Тебе удалось стать победителем… Я горжусь, сын…

– Наверно, тогда мне следовало лучше все объяснить… Но я был молод, горяч… А ты так счастлив с женой.

– Я расплатился за свои ошибки. Она убила меня, Берт… Но только пообещай… пообещай, что простишь меня… Ты не дашь угаснуть делу всей моей жизни… Возьми бумагу… Это моя последняя воля. Я оставляю все тебе, мальчик. Это очень, очень много.

Взяв листок завещания, Берт почувствовал небывалую тяжесть. Ответственность за империю отца казалась тяжелым грузом.

– Мне хочется быть достойным твоего доверия, отец. Но я боюсь, что не смогу стать вторым Диком Уэлси. Пойми – меня интересуют совсем другие вещи. И тот завод, что ты раньше завещал мне – огромная награда и забота. Я не испытываю потребности в больших деньгах.

Дик отрицательно замотал головой:

– Нет! Не огорчай меня, мальчик. Деньги – это власть… Это риск, игра… Это так, словно ты летишь на скорости по трассе… Впереди всех!.. Ты так похож на меня, только пока не знаешь этого…

Берт промолчал, подумав о том, что, действительно, унаследовал отцовский азарт, фанатизм в избранном деле. И ещё – невезение с женщинами.

– У меня совершенно нет опыта в управлении огромной компанией. Я даже не знаю, каковы твои владения и что растет на твоих полях… Может, ты подскажешь, на кого можно опереться в работе, если врачи будут долго держать тебя в постели.

Дик улыбнулся одними глазами. Вернее, его застывшее лицо немного сморщилось. И все же – это была счастливая улыбка.

– Спасибо. Я верю в тебя, Берт. Главное – не пасовать перед трудностями. Это как раз у тебя здорово выходит. Все необходимое тебе расскажет мой заместитель – Ричард Экем. Можешь доверять ему во всем… Займешься делами сам, когда почувствуешь к этому тягу… Но я постараюсь выкарабкаться, мальчик, и стану твоим учителем сам… Запомни, у Стеферсонов Уэлси очень крепкие жилы… Нас не так-то легко сбросить с коня, сын…

– Да и с трассы тоже. Я не бросил бы гонок, если не слово, данное Моне. Она слишком тяжело переносит мои неудачи.

– Ты нашел жену?

– Пока нет. Но я поклялся, что если найду её, никогда больше не сяду в болид. – Берт сжал зубы. Это решение далось ему не легко.

– Выходит, все к лучшему. – Правый уголок рта Дика чуть приподнялся, выражая оптимизм и надежду. – Я поднимусь, ты найдешь Мону, и мы будем жить здесь все вместе. А каждое утро ты будешь садиться за стол в своем кабинете "Стеферсон Уэлси компани". Клянусь, там погорячее, чем на гоночной трассе… Да и шансов вылететь куда больше… Но ведь ты из породы победителей, мальчик… Весь в своего… – Голова Дика упала на бок, глаза закрылись.

– Он уснул. – Тихо сказал вызванный Бертом врач.

Дик Уэлси умер через три дня и был похоронен на кладбище в Лунсвилле, где покоился прах его родителей и жены. Прибывший на церемонию погребения Берт заметил среди многочисленной толпы даму в эффектном траурном костюме, которую непрестанно фотографировали репортеры.

Она развернулась так, чтобы позволить ветру поднять длинную густую вуаль, опускающуюся с широких полей шляпы. Защелкали блицы, целясь в бледное, скорбное лицо. На мгновение глаза Берта и Клер встретились. Друзья увели потрясенную вдову к черному кадиллаку. Берт остался, чтобы побыть в одиночку у засыпанного цветами надгробия.

Клер не ошиблась в оценке брошенного на неё взгляда бывшего пасынка: Берт объявил ей войну.

Клер удалось достойно выдержать роль вдовы, потерявшей горячо любимого мужа.

– Я чувствую себя так, словно из моей груди достали сердце. Не знаю, как скоро мне удастся вернуться к работе… До завершения съемок в мини-сериале "Горький мед" осталось десять дней. Не стану предвосхищать события и рассказывать нашим зрителям, чем окончился эта трогательная любовная история, но должна сказать – роль Арнелии, потерявшей свою любовь, как нельзя лучше соответствует моему душевному состоянию, – сказала в интервью Клер.

Она ловко избегала каверзных вопросов о наследстве мужа, делавшем её одной из богатейших женщин Америки.