Ядовитый цветок (= Маски любви)

Значит, Дик так и не решился взгреть жену за более чем легкомысленное поведение. Он пренебрег фотографиями, подаренными ему Морисом. Еще бы! Шестидесятипятилетний импотент не хотел лишаться горячей женщины. А может, Клер сумела оправдаться?

– Он, что, никогда так и не ревновал тебя, детка?

Клер вздохнула:

– Дик был просто святым. Он сжигал все пасквили, которые писали на меня "доброжелатели". И никогда не оскорбил меня подозрениями.

– Откровенно говоря, из меня не получился бы такой милый муж. – Дастин испытывающе посмотрел на вдову, но она не клюнула на его удочку. Отрешенность монахини светилась в бирюзовых глазах Клер.

– Таких, как Дик, больше нет и не будет. Он баловал меня постоянно и даже после смерти продолжает осыпать благами… Ах, я чертовски богата, Дастин… Ты-то как раз хорошо понимаешь меня. Это так тяжело!

– Детка, я не пойму, о чем ты печалишься! Совсем недавно ты смеялась над моими чувствами после гибели Сандры, а теперь, кажется, переигрываешь сама. К чему это заточение, трагические интервью, слезы – ведь игра сделана. Надо позаботиться о будущем.

Клер выпустила дым через нос, презрительно хмыкнув. – Неужели ты думаешь, что я подпущу к себе кого-нибудь из плейбоев, охотящихся за чужими миллионами? Увы… Приключения мне наскучили, а с подлинными чувствами нынче плоховато…

– Да ты сама не способна привязаться к мужчине по-настоящему. Вздохнул Дастин. – Слишком часто изображала это чувство перед камерами.

– Подлец. Ты все-таки бессердечный подлец, Дастин… – Клер отошла к окну, чтобы Дастину была хорошо видна её содрогающаяся от тихих рыданий спина. – Чего ради я рисковала жизнью на этом проклятом самолете? Тратила недели, чтобы завоевать доверие пугливой калеки, а потом… Потом я не сумела её пасти… Это была жуткая, непоправимая трагедия. Роковая случайность.

– Умница, детка, произносишь хороший текст. Можно подумать, что у тебя полон дом "жучков" или я – шеф криминального отдела полиции. – Дастин обнял плечи Клер. Обернув лисий мех вокруг её шеи, он притянул её к себе. – А ну, посмотри мне в глаза, сладкая девочка!

Всхлипнув, Клер подняла на него полные слез глаза.

– Я любила тебя, Дастин… Раньше я даже не думала об этом, владея тобой. Но безумства молодости прошли, оставив слабый аромат увядшего цветка…

"Аромат блевотины и наркоты", – подумал Дастин, отреагировав в стиле Генри Миллера, очередную цитату Клер. Но промолчал. Не отрывая глаз от зрачков Клер, Дастин впился в её губы и понял, что он на пороге победы.

Опустив ещё бурно дышащую от волнения женщину, он достал из внутреннего кармана сафьяновый чехол.

– Взгляни сюда, малышка.

Выложив на столешницу молочного нефрита стальной футляр, Дастин извлек из него сандаловую коробочку не больше яблока, испещренную иероглифами. Склонившись над ней, они стукнулись лбами. Щелкнул невидимый замок, и в лунке черного бархата засиял прозрачный, искусно ограненный камень.

– Это он. – Сказал Дастин со священным трепетом.

– Он?! – Присела Клер, не в силах отвести взгляда от легендарного "бриллианта-убийцы". Она не решалась притронуться к камню, спрятав за спину руки. – Но как ты решился носить его с собой? Ты подвергаешь себя смертельной опасности. Кто-нибудь знает, что бриллиант у тебя?

– Я только что изъял его из ячейки Маклинов-Керри в далласском банке, чтобы положить здесь в свой именной сейф. Но вместо того, чтобы направиться прямо в хранилище, я заехал к тебе. Мне хотелось, чтобы мы вместе взглянули на этот "сувенир". Кажется, мы заслужили его оба?

– Дастин, что ты хочешь сказать? – Клер мастерски разыграла недоумение, прекрасно сообразив, куда клонит любовник.

Он закрыл глаза ладонью и тяжело опустился в кресло.

– Наверно, не так надо делать предложение. Но мы знакомы не первый день. Ты – мое наваждение, Клер. Какая бы женщина не оказалась рядом со мной, мне захочется уничтожить её, чтобы вернуться к тебе.

– Милый! Великолепные слова! – Клер опустилась на колени у ног Дастина. – Это из какого фильма?

– Фильма?! Да я предлагаю тебе стать моей женой, детка!

Глава 11

У Амелии Гарсия, старшей медицинской сестры частной клиники "Тесса", выдался непростой день. Всего восемнадцать пациентов и почти столько же членов медицинского и обслуживающего персонала, а забот не меньше, чем в центральном госпитале Барселоны. Правда, жалованье у Амелии в три раза больше, чем она могла бы иметь на государственной службе. Но и работала она за троих. Хозяин "Тессы", профессор Грэм Салливен, пять лет назад прибыл из Америки, чтобы стать преемником дела своего учителя – замечательного хирурга-травматолога Винаро Фернандеса. Старик скончался в возрасте 92 лет, продолжая работать чуть ли не до последнего дня. Это был отчаянный и дерзкий человек, пришедший в хирургию с полей Первой мировой войны, где был полковым доктором, а затем начальником специального госпиталя в Валенсии.