Ядовитый воздух свободы

— Ну… я говорю правду. Это была просто проверка. Но я переживал. И поэтому стоял у окон Натали. Я думал, что она позвонит кому-то из дружков, чтобы утешиться.

— Но вместо этого она проплакала всю ночь, сидя у окна. Потом пошла убираться, чтобы снять стресс, а потом вышла на улицу и стала свидетелем взрыва и смерти молодой женщины, — подытожил Грин. — Как-то складно у вас получается.

— Моя жизнь вообще складывается, — криво усмехнулся Анри-Мишель. — И теперь я женюсь.

— Кого вы видели на площадке, пока ошивались под окнами мисс Роше?

— Что? — не понял Нахман. — Вы, наверное, не были там ночью, детектив. Площадка, конечно, милая, но не освещается. Лампы старые, желтые, освещение минимальное. Кого я мог разглядеть?

— И все же.

Аксель не понимал, юлит этот хлыщ или нет. Он явно не торопился говорить правду, одновременно выдавая факты, в которых был уверен. Или которые нельзя проверить. Грин чувствовал в нем подвох, но до сих пор не разобрался, что не так. И имеет ли это отношение к делу. Потому что в этом городе у каждого был свой секрет. Потяни за ниточку — выловишь труп. Или махинации. Анри-Мишель скорее про махинации, не про трупы.

Какое счастье, что Грин не являлся сотрудником отдела по расследованию экономических преступлений.

— Ну были люди, шастали. Парочки гуляли, мужики с работы шли. Не то чтобы много, но достаточно.

— Вы сможете их вспомнить?

— Вы с ума сошли?! — А это возмущение однозначно было искренним. — Я думал о своей женщине, о том, что могу потерять ее навсегда, если она не пройдет проверку, думал о работе, о встречах, о делах. Мне что, заняться нечем, всякую шваль в спальном районе рассматривать?

— Кто-то из тех, кого вы могли видеть, подложил бомбу в автомобиль.

— Да эта машина стояла в тени. Я и ее-то почти не видел.

— Никто из них не показался вам подозрительным?

Нахман закрыл глаза и в очередной раз откинулся на спинку стула, пытаясь перенестись в тот вечер, вспомнить, кого видел, свои впечатления. Или мастерски притворялся.

— Да нет, — наконец сказал он. — И я понимаю, что сейчас вы завершите допрос, повторите, что я не могу уезжать из города, и попросите связаться с вами, как только я что-нибудь вспомню. Я пообещаю. И действительно отменю свои встречи в пражском офисе отца, но так ничего и не вспомню. Потому что думал только о Натали, а не о всяких мудаках, которые плюют себе под ноги.

— Плюют?

Нахман осекся.

— Ну я запомнил одного. Он ходил по площадке и что-то жевал. Периодически плевался.

— Это было похоже на жевательный табак?

— Ну да.

— Вы сможете его узнать?

— Наверное.

— Хорошо. Мы вас пригласим.

Признания суду может быть недостаточно. А свидетель — другое дело. Аксель проговорил положенные по протоколу фразы об окончании допроса и выключил запись.

— Этот человек признался, — негромко сказал он прежде, чем Нахман успел встать. — Но я убежден, что у него есть сообщник. И если вы видели кого-то еще, если вспомните, обязательно скажите.

— Не понимаю, кто будет убивать за тайну, которой тридцать пять лет, детектив.

— Увы. Есть тайны, которые способны уничтожить даже спустя десятилетия.

Некоторое время спустя

Грин вернулся в бывший кабинет Магдалены Тейн. Стич уже ждала его, она что-то быстро печатала на компьютере. При виде детектива встрепенулась.

— Знаете, кому звонил Смит?

— Э-э-э-э…. Просветите.

— В вашем отчете есть протокол о допросе строителей из бригады Жанака. Так вот Смит звонил одному из них.

— Метье Жанаку? — глухо проговорил Грин.

Арабелла нахмурилась.

— Откуда вы знаете? Испортили сюрприз.

— Перед допросом звонил Туттон. Никак ему не сидится на выходных. Он сказал, что в восемьдесят третьем году Жанак был осужден на два года за причинение тяжелого вреда здоровью по неосторожности. Он сбил Магдалену Тейн. Я уже дал распоряжение проверить.

Арабелла медленно откинулась на спинку кресла и присвистнула.

— Это не может быть связано.

— Это и не связано. Но факт остается фактом. Думаю, что там есть что-то еще. Недостающее звено, которое мы пока не можем нащупать. — Грин сел за свой стол. — Но надеюсь, господин Жанак нас просветит. Давайте сделаем так. Вызовем его на допрос. И под шумок поспрашиваем про аварию. А я постараюсь раздобыть архивные данные. Если не здесь, то, может, Оуен что-то пришлет.

— Дилан? — улыбнулась Арабелла. — Талантливый малый. Уже лет пять уговариваю его перейти к нам. Упирается, и все тут.

Взгляд Акселя затуманился.

— Агентство — это начало конца для полицейского.

Агент Стич поджала губы и стала похожа на разъяренного ястреба.

— Агентство круче ФБР, — возвестила она и вернулась к компьютеру.

Глава четырнадцатая Луи Берне

Треверберг