Ядро кристаллизации

В ресторане было людно, но прохладно, хотя прохлада не могла сохраниться долго. Мы сели за боковой столик неподалеку от входа и, прежде чем ознакомиться с меню, заказали коктейли. За соседним столиком сидела толстая мадам в великолепном длинном зеленом вечернем платье и какой-то худощавый кислого вида господин. Когда приблизился кельнер, они остановили его и перебрав все меню, заказали обед: холодное мясо для господина, а для толстой мадам неаполитанский суп, рыбу и клубничный крем.

Я попробовал коктейль. У него был странный вкус, как будто в нем была соль вместо сахара. Я спросил своих спутников. То же самое. Кельнер, весьма смущенный, извинился и забрал стаканы в бар, что в другом конце зала. Бармен посмотрел на нас и попробовал напитки. Сделал удивленную мину, вылил все в раковину и залил в миксер новую смесь. Расставил новый ряд стаканов, положил лед и начал разливать.

Короче говоря, он потряс миксером над первым стаканом, но из этого ничего не вышло. Он ударил миксером в стойку и попробовал снова — опять с тем же результатом. Он снял крышку и — весь красный от усилий — старался засунуть внутрь длинное острие. Я подумал, что содержимое миксера, должно быть, промерзло насквозь. Ну что ж, лед — это тоже кристалл.

Другой бармен подал первому новый миксер, но опять получилось то же самое. Дальше я уже ничего не видел, ибо клиенты столпились у стойки, давая советы. Наш кельнер, ошеломленный, подошел к столику, заверил, что сейчас подаст коктейли, и исчез в кухне. Он вернулся, неся неаполитанский суп для наших соседей, поставил его, подал булочки и отправился в бар, где толкотня становилась все сильнее.

— Я думаю, — произнесла Молли, закуривая, — что это продолжение того же… Здесь становится странно жарко, — добавила она.

Действительно. У меня при этом было впечатление, что стало тише. Через минуту я сообразил, что уже не слышу легкого жужжания кондиционера над дверью. Вспомнив об этом, я указал пальцем на устройство. Моя рука столкнулась с рукой Молли, которая в это время стряхивала в пепельницу пепел, и папироса ее приземлилась в суп соседки.

— Что за шутки? — пробормотал прокисший господин.

— Тысячу извинений, — сказал я. — Это чистая случайность.

— Швырять в людей папиросами! — возмутилась толстая мадам.

— Я правда не хотел, — заверил я, вскакивая.

В скатерти соседей с краю, очевидно, была дыра, за которую зацепилась моя запонка, ибо, когда я сделал шаг между тесно стоящими столиками, то потянул за собой все — скатерть, приборы, стаканы с водой, пепельницы и неаполитанский суп — наземь.

Полная мадам вскочила и влепила мне пощечину. Ее сотоварищ сжал кулаки и принялся изображать из себя боксера. Из другого конца зала к нам подбежал владелец ресторана — крепкий мужчина с тупыми черными бровями. Я попытался объяснить неприятное происшествие, но крики заглушили меня, а владелец грозно сдвинул брови. Тут к нему подбежал один из кельнеров и сказал, что кондиционер не работает. На время это отвлекло внимание всех — за исключением толстой мадам.

— Пьяный! — сказала она своему сотоварищу, который пренебрежительно кивнул.

Со стороны кухни подошел человек со складной лесенкой. Заглядевшись на кондиционер, он толкнул владельца в спину как раз, когда тот поворачивался ко мне.

Толчок, собственно, был несильный, владелец, однако, потерял равновесие и машинально схватился за кельнера, после чего повернулся ко мне, явно убежденный, что это я толкнул его. Зал теперь разделился на две группы. Мы — и остальные. В этой второй группе выделялся монтер с лесенкой, занятый исключительно кондиционером, а также владелец ресторана, явно рассерженный на меня.

— Послушайте! — воскликнул он. — Будет лучше, если вы покинете ресторан.

— Ни в коем случае, — сказала Молли. — Это чистая случайность, а вы, — добавила она в адрес толстой мадам, готовящейся произнести какую-то новую реплику, — успокойтесь. Мы заплатим за ваш суп.

— Может, это была и случайность, как вы говорите, — заметил владелец ресторана, — но это не повод, чтобы толкать меня. Прошу выйти. За коктейли мы не возьмем с вас ничего.

— Мы их еще не получили, — ответил я. — Предыдущие были с солью.

— Что вы плетете! Мой бармен…

Кондиционер вдруг взревел, и я машинально глянул вверх. Лесенка, на которой стоял монтер, внезапно начала раздвигаться, как танцовщица, делающая шпагат. Я бросился, минуя владельца ресторана, чтобы поддержать лесенку. Но в тот же миг скрепляющая ее металлическая поперечина соскочила совсем, и лесенка с грохотом рухнула, перевернув целый ряд столиков. Монтер, падая, потянул за собой какую-то деталь кондиционера, которую держал в руке: лента внутри лопнула, а мотор завыл. Повалил черный дым.

— Что вы вытворяете! — простонал владелец ресторана, стараясь перекричать завывание мотора. — Боже мой, неужели вам еще мало?

Я отступил на два шага, возмущенный необоснованным обвинением, и наступил на платье толстой мадам. Она сделала два шага в противоположную сторону и — как будто вышла из платья.