Яды, микробы, животные, адский огонь. История биологического и химического оружия Древнего мира

Сбор яда багровой змеи – дело сложное и опасное, как говорит Элиан. Чтобы извлечь яд, нужно подвесить живую змею вниз головой над бронзовым горшком, куда тот будет капать. В горшке яд сворачивается и превращается в густое янтарного цвета смолоподобное вещество. Когда змея умирает, подставляется другой горшок, куда собирается водянистая сыворотка, текущая с останков. Через три дня эта зловонная жидкость становится полностью черной. Два яда багровой змеи следует держать отдельно, так как убивают они по-разному, хотя и ужасным образом. Черный яд вызывает медленную мучительную смерть: человек долгие годы страдает от некроза и гноеточащих ран. Янтарная жидкость (чистый яд) приводит к жестоким конвульсиям, после которых у жертвы «растворяется мозг, вытекает через ноздри, и она умирает самой жалкой смертью»[141].

Рис. 10. У багровой змеи Индии, описанной Элианом и Ктесием, явственно белая голова. Возможно, это ядовитая бирманская гадюка-фея, обнаруженная учеными в конце XIX в. Королевский музей Онтарио

Вас еще не тошнит? Именно такой реакции и добивались изготовители отравленных стрел в Скифии и Индии. Достаточно просто погрузить стрелы в чистый змеиный яд – к тому же, как уже говорилось, яд на белковой основе во время гниения, скорее всего, терял опасные свойства, хотя и мог стать источником заражения. Вымачивание боевых стрел в самых странных зельях и распространение информации об омерзительных рецептах среди потенциальных врагов служило важным психологическим аспектом биологического оружия. Сама перспектива сражаться против лучников, вооруженных скификоном или ядом багровой змеи, ужасала.

Когда Александр Македонский со своей армией в 327–325 гг. до н. э. прошел через Хайберский перевал из Афганистана в Пенджаб, Индия слыла неведомой страной сказок и чудес. Греческие ветераны вернулись домой с достоверной информацией по естественной истории Индии, а также с рассказами, поверить в которые невозможно. В решительной битве на реке Гидасп в Северной Индии солдат Александра поразила огромная фигура царя Пора, сидевшего верхом на колоссальном слоне. Это была первая встреча греков с боевыми слонами, однако они не растерялись и смогли победить, окружив слонов и убив управляющих ими махаутов (погонщиков) (см. главу 6).

После этой победы многие города и царства сложили оружие перед Александром, но другие решили сопротивляться. Александр мечтал продвинуться на восток к Гангу, а затем и к океану, но войска были истощены долгой кампанией вдали от дома и деморализованы слухами о непобедимых армиях могущественного царства в Северной Индии. Муссоны и сезон дождей, незнакомые ядовитые растения и жуткие насекомые Индии отнюдь не поднимали боевой дух. Греки взбунтовались и отказались идти дальше.

Александр уступил желаниям своих людей. Его войско отправилось по Инду на юг, к Индийскому океану, где разделилось: половина поплыла домой морем, другие же отправились на запад по безводным пустошам Гедросии (юг Пакистана и Ирана) во главе с царем.

По дороге на юг воины Александра попадали во множество приключений и воевали с экзотическими народами. Они обнаружили траву, которая мгновенно убивала их вьючных мулов, а у воинов болели глаза от ослепляющего брызгающего сока колючих огурцов. Люди гибли от жажды, тропических болезней и незрелых фиников. Там водились смертельно ядовитые кобры и гадюки. «В песчаных дюнах, – писал Страбон, – ползали никем не замечаемые гадюки, убивающие каждого, кого кусали». Змеиные укусы вскоре стали настолько опасны, что Александру пришлось пригласить индийских врачей сопровождать свою армию. Укушенный должен был сообщать об этом в царский шатер, чтобы индийские целители смогли оказать ему экстренную помощь[142].

После завоевания государства царя Самбуса Александр и его войско в 326 г. до н. э. прибыли к укрепленному городу Гармателия (вероятно, современная Мансура в Пакистане). Здесь греки встретились с «новой и серьезной опасностью», как отметил историк Диодор Сицилийский. Жители Гармателии были почему-то уверены в победе. Когда 3000 воинов устремились из города навстречу армии Александра, стали ясны причины такой уверенности.