Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Заметки на полях

Как известно, смертельная доза цианида калия для человека составляет примерно 50–60 миллиграммов, а 150–200 миллиграммов – это стопроцентная гарантия элегантного умерщвления. А Станислав Лазоверт, если верить княжеским воспоминаниям, заложил в юсуповское «угощение» гораздо больше убойного яда. Если бы Распутин действительно принял – как был уверен Юсупов – «лошадиные» дозы цианида калия, он бы гарантированно скончался, и добивать его пулями и дубинкой никакой нужды не было бы.

Существует тьма объяснений незадачи с отравлением здоровенного мужика, загадочным образом очаровавшего царскую семью. Включая и тот факт, что Распутин обладал поистине сибирским здоровьем и в силу этого якобы был неуязвим для ядов. Старец сам распространял о себе легенды как о современном царе Митридате. Дескать, в годы молодости в Прииртышье он показывал в кабаках фокусы с ядами. Начинал с того, что перед «всем честным народом» давал немного яда собаке вместе с мясом. Та умирала в страшных судорогах. И тогда Распутин принимал залпом оставшийся яд и запивал его квасом из соседенего ларька… Вскрытие тела Распутина было запрещено по приказу императрицы, и разложившийся труп Старца был сожжен. Иначе врачи могли бы составить представление о печени колдуна. Не исключено, что ее размеры превосходили бы все мыслимые нормы, а значит – организм Распутина мог бы справляться с некоторым ограниченным количеством яда…

Ларчик же на самом деле просто открывался. А именно: отравы как таковой в юсуповском подвале вообще не было. Не было, и все тут!

Дело в том, что доктор Лазоверт положил в пирожные и в бокалы для крепленого вина не цианид калия, а… лимонную кислоту! Как? Неужели он, профессиональный медик, не отличил одно от другого: кристаллы-то разные по конфигурации и по цвету? А что если это было совершено абсолютно осознанно? Специально сделано!

Попробуем неспеша разобраться.

В своих «Мемуарах» Феликс Юсупов пишет, что перед покушением он заехал по просьбе Владимира Пуришкевича, одного из заговорщиков, к его коллеге, известному юристу и активнейшему депутату Государственной Думы Василию Маклакову. Он, позже ставший последним российским послом во Франции, который прибудет в Париж с верительной грамотой от Временного правительства 7 ноября 1917 года (!), первоначально собирался примкнуть к группе Юсупова, но потом испугался. Начал отговариваться, прикрываясь уважительной причиной: будто бы его срочно вызывают по судебным делам в Москву.

Но при прощании Маклаков заверил князя в своей приверженности «патриотическому делу» и вручил ему подарок: двухфунтовую каучуковую дубинку, которую легко можно было бы спрятать под рубахой или за поясом. (Она-то и спасет жизнь Юсупову, когда раненый из пистолета, воспрявший было Распутин кинется на него.) Кроме того, именно Маклаков, имевший связи в столице среди поставщиков медикаментов на фронт, передаст позднее заговорщикам яд. Точнее псевдояд, кристаллы лимонной кислоты. Адвокат-демократ Василий Маклаков (он вдохновил Горького на образ Клима Самгина), в красноречии соперничавший в трибуналах с Александром Керенским, лидер правого крыла партии кадетов, ярый сторонник правового государства и поборник масонского гуманизма, принципиально не мог пойти на соучастие в убийстве. Даже если надо бы было уничтожить такого порочного, алчного и распущенного человека, как сам Григорий Распутин… Это был со стороны Маклакова не трусливый саботаж, а своеобразный гражданский акт.