Яга. Пробуждение (СИ)

— Ты кровати не перепутал?— Нет, всё как надо. Он не спал. Лежал расслабленно с закрытыми глазами.— Что ты тут делаешь? О вот и голосок начал повышаться. В последнее время его присутствие выводит меня из себя. И это определённо не есть хорошо. Вот и объясняются мои влипания в неприятности. Сила ещё не пробудилась, а предвестники были. Конфликты не всегда были из за моей персоной, чаще всего я заступилась за кого-то.— Охраняю. Не могу спать спокойно, когда знаю, что ты еще уязвима, да и потом не буду...— Не подходи ко мне на кривой козе!— Почему кривой? Он открыл глаза от возмущения.— Не знаю, так все говорят. Я его просто подкалываю, как-то само просится.— Все? Где ты их нашла? И вовсе не кривой!— О боже, у тебя только одно на уме!— А знаешь какой у меня ум большой?— От большого ума кони дохнут. Поставила точку в нашем умном разговоре и вышла во двор, чтобы идти в ванную.Как закончила, зашла в дом, а там слышались голоса - мужские. Сначала обрадовалась, что дед вернулся, но это был не он. Максим разговаривал с домовым. Мне не хотелось прервать их разговор и прислушалась:— Даже маленький бутерброд не сделаешь? Сквозь смех спрашивал сосед.— Што на столо положил, то и ?шь

Опять древний язык, и как он изъясняется с таким произношением?

— Пройдоха! А хозяйку свою накормил вчера, или тоже так ответил.— Государыня б?ла не голодна а сыта по горло. И не тво? єто дела што мы делаем в нашемъ дом?!! Грубо отозвался Тихослав из под стола.

Так кго Тихослав! Пусть не лезет куда его не просят.И если отобьешь ему желания ко мне приставал, обеспечу молоком до конца времен.

— Мое дело тебя не касается! Сиди у себя под столом и прячь нос в зад...

Я не дала Максиму закончить слово. И так поняла, что он хотел сказать. Обижать домочадцев могу только я, а его тут не звали. Зашла на кухню и спросила:

— Ты понимаешь старославянский?— Да что тут понимать, а понимать мяуканье этого пройдохи я уже научился.— Кто тут мяукает, ползучий? Даже стол задрожал от возмущения домового.— Про того, кто ползает, а кто летает, будете спорить потом.

Часы показывали семь утра, а мне уже начинает надоедать этот день. Сегодня должна успеть поговорить с матерью—землеи и пойти на работу. Даже телефон не проверила, если начальник меня искал. Объяснять свое отсутствие не хочу, а слушать наставления не хватает сил.

— Тихослав, какие жертвы приносили раньше матери—земли. С места в карьер зашла я. Нужно было понять, с какой стороны подойти к кривой козе.

— А меня почему не спрашиваешь? Видно было, что ему мое игнорирование не пошло на пользу.

— А тебя тут и не ждали, чтобы спрашивать.

— Понял, змей. Это прозвучало торжествующее из под стола.

— Лика, жертвы были разные, как и просьбы к матери—земле. Кровь нужно проливать с умом, а не просто растрачивать на праздности.

— Для обряда лучше подойдёт старый дуб на краю леса, там нить сильнее. Это дерево старше даже этого пройдохи. Я так понимаю, тебе нужна жертва для разговора с землёй, хочешь силу укрепить в теле? Опять полез в разговор Макс.

— Да, у тебя есть аптечка с бинтами и йодом или что-то для остановки крови? Я решила использовать все ресурсы для своей задачи.

— Зачем аптечка? Хочешь себя в жертву принести?

Соскочил с места и удалился. Вот и поговорили. Как до дела дошло, сверкает пятками.

Ой, я забыла, что на ноге еще есть гипс. Не чесалась, не болела, такие ощущения, что нога срослась за эту ночь. Зря я не попросила Макса, пока он не ушёл, снять мне гипс. Теперь буду тащиться в лес с гипсом на одной ноге. А после того, как поговорю с матерью-землёй, буду ползти обратно.

Взяла нож со стола и опустила в банку с сомогоном. Он у нас за медицинский спирт работал. Подождала соседа с аптечкой, но видно, не судьба. Он слился. В рюкзак положила то, что нашла в доме на случай, если переборщу с порезом, и пошла в лес. Про дуб я слышала и примерно знала, где он находится. До места добралась за короткое время. По утрам лес был прекрасен, и воздух придавал сил. Щебет птиц помогло мне забыть о своих мыслях. Я нашла дуб. Просто шла и наслаждалась моментом. Вокруг дуба была лишь трава, зеленая и сочная. Не похоже, чтобы рядом с ним принесли жертвы. Достала из рюкзака завернутый нож, полотенце, гематоген и бутылку с водой. Быстро разделась и сложила свою одежду рядом с корнем. Присела и оперлась спиной к дереву. Если пролью слишком много крови, то буду слаба и могу упасть. Вздохнула глубоко и быстрым движением сделала порез на запястье. Кровь потекла ручьем на ногу, потом начала впитываться в землю. Закрыла глаза, чтобы не видеть тот ужас, в каком превращается моя рука. В голову опять пришли стихи, и я начала их шептать, призывая матерь—землю на разговор:

"Мать земля, услышь меня,

Позволь с тобой породниться,

Крови не вадица.

Открой мою силу,

Все преграды разрушу я смело."

Повторяла, пока не наступила темнота. Голос, который прозвучал в моей голове, был юным и веселым:

— В сердце она залита молча. Стань сильнее, волю укрепи.

И все? Ради пары слов я тут истекаю кровью?