Ягайло – князь Литовский

– Слушая речи святого отца и великого князя, я пришел к выводу, что дело уладится, если вместо одного Ольгерда будет два. Тогда одного мы похороним как монаха, а второго как воина.

Все присутствующие в недоумении уставились на Войдылло. Решительно никто не понял, к чему клонит слуга.

– Что ты мелешь, Войдылло? – презрительно проворчал Кейстут, всегда недолюбливавший слугу. – Может быть, у тебя двоится от выпитого монастырского вина? Или ты хочешь разделить тело моего брата на две части?

– Поясни свою странную речь, Войдылло, – не выдержал и Ягайло.

– Нет, делить на части тело моего господина я не собираюсь, – продолжал Войдылло, собравшись с мыслями. – Я предлагаю вылепить из воска второе тело по подобию первого, На виленском торге я знаю ремесленника, делающего из воска фигурки людей, которые во всех чертах схожи с настоящими. Среди его изделий я видел и фигурку моего господина. Если вы согласны с моим предложением, то я берусь к заходу солнца доставить сюда мастера со всем инструментом и материалами, необходимыми для работы.

В келье воцарилось глубокое молчание. Членам великокняжеской семьи понадобилось некоторое количество времени, чтобы осмыслить сказанные слугою слова. Первым нарушил тишину Кейстут.

– Придумал ты хорошо, но не решил вопрос, а заменил его другим. Где будем хоронить настоящее тело Ольгерда?

– Похороним его в монастыре, Кейстут. Негоже тело православного христианина, к тому же еще, монаха, жечь на костре, – проговорила до сих пор молча плакавшая Ульяна.

Слова княгини заставили Кейстута отказаться от намерений продолжать спор, он еще раз усомнился в своей правоте.

– Ладно, – произнес старый князь, – будет так, как решат сыновья Ольгерда.

– Пусть будет так, как хочет мать, – твердо сказал Ягайло, – оставим тело отца в монастыре.

– Пусть будет так, как хочет мать, – повторил слова брата Скиргайло.

– Вот и решили. Монахи будут хоронить тело князя, а литовский народ – его чучело из воска, – сокрушенно промолвил Кейстут и удалился из кельи.

– Разреши ехать за мастером, князь, – обратился Войдылло к Ягайле.

– Да, скачи Войдылло, не теряй времени.

День, столь бурно прошедший для членов великокняжеской семьи, клонился к закату. В воздухе стало свежее, прохладнее, откуда-то начали появляться комары. Войдылло сдержал свое слово. К монастырю приближался ремесленник в сопровождении двух молодых людей, которые оказались подмастерьями. Один из них управлял телегой, нагруженной доверху инструментом, необходимым для работы. За телегой верхом ехал Войдылло, а рядом с ним еще какой-то человек. В последнем Ягайло признал портного великокняжеского двора и мысленно похвалил Войдылло за предусмотрительность.

Мастеровых тотчас же проводили в келью и те, не мешкая, приступили к работе. Отец Феодосий выделил им в помощь троих расторопных монахов, но это было излишним. Монахи всю ночь только и делали, что меняли свечи в келье, превращенной в мастерскую, да изредка приносили ремесленникам кое-что из еды.

Когда утром родственники покойного вошли в келью, то были поражены увиденным: в двух одинаковых гробах лежали два совершенно одинаковых покойника.

– Какой же из них настоящий?! – воскликнул изумленный Ягайло.

– Тот, что лежит подальше, у окна, – ровным голосом ответил мастер, видимо, привыкший к удивлению, которое вызывало его мастерство.

– Возьми это от меня, – Ягайло снял с пальца массивный золотой перстень и протянул его ремесленнику.

– Благодарю, князь, за щедрость и за высокую оценку моего труда, – сказал ремесленник, принимая подарок, ибо плату серебром он получил сполна от Войдыллы.

С мастеровых взяли слово хранить молчание о ночном заказе и отпустили на все четыре стороны.

Хоронили Ольгерда в полдень. Четверо монахов бережно вынесли из кельи гроб с телом покойного и опустили на землю под большим ветвистым дубом. Здесь же, под дубом молодые послушники накануне выкопали могилу. Черная, холодная пасть ее готовилась принять на вечный покой тело знатного монаха.

Провожали в последний путь Ольгерда все те же ближайшие родственники, да десятка три монахов. Когда закончилась процедура прощания с покойным, монахи накрыли гроб крышкой и, под пение псалмов, опустили на дно могилы. Кейстут с Ягайлом взяли под руки бесчувственную Ульяну и увели с места погребенья, предоставив монахам возможность завершить печальное дело.

Иных похорон удостоился двойник Ольгерда.