Ягайло - князь Литовский

— Видишь ли, комтур, жизнь изгнанника не может быть радостной, — признался Витовт. — Мне хорошо в Рагнете, но не могу я здесь оставаться бесконечно долго.

— Ты будешь жить в Рагнете ровно столько, сколько пожелаешь.

— Еще раз благодарю, Виганд, что дал приют князю без княжества, но, пожалуй, я у тебя засиделся. Надо увидеться с женой, она бедная, наверное, думает после возвращения крестоносцев, что стала вдовой.

— А где сейчас Анна? — участливо спросил немец.

— Когда я уходил в поход, осталась в Мальборке, — ответил Витовт и добавил, — дочь где-то в Смоленске у отца Анны, мать живет в Мазовии, а я в пограничном немецком замке. Проклятый Ягайло…, сколько бед из-за него свалилось на нашу семью, — на лице литовского князя одновременно отразились глубокая печаль и ненависть.

— Не переживай, Витовт. Съездишь в Мальборк, увидишься с женой, а там, глядишь, договоришься с великим магистром о новом походе.

— После того, что произошло между крестоносцами и литовцами в Троках, Конрад Цольнер вряд ли окажет мне помощь.

— Напрасно так думаешь, князь, — обнадежил литовца комтур. — В том, что случилось в Троках, нет твоей вины, да и вновь завоевать благосклонность нашего магистра не составит труда.

— Но как это сделать?

— Прими католическую веру, и тебе обеспечена поддержка не только великого магистра, но и папы римского.

Витовт задумался, но, не потому что он считал себя глубоко религиозным человеком, и перемена веры означала для него новое душевное потрясение. Нет. Князь пытался предугадать, как отнесутся к этому шагу литовцы. С незапамятных времен в Великом княжестве Литовском бок о бок жили православные и язычники. Иногда между ними происходили ссоры и драки, но никогда их причиной не становилось различие веры. Никто не мешал в княжестве жить и молиться по-своему евреям и католикам, но князя, принявшего веру из рук врагов-крестоносцев могли не понять и язычники, и православные. Вот чего опасался Витовт.

— Пожалуй, на досуге поразмыслю над твоими словами, — Витовт отложил принятие решения на некоторое время.

— Подумай, конечно, — согласился Виганд. — К слову, дня через три я отправляюсь в Мальборк. Если хочешь, можешь поехать со мной.

Следующие два дня литовский князь провел за изучением канонов веры, которую решился принять после проведенной в раздумьях ночи. Витовт оказался прилежным учеником, и к концу второго дня он уже знал наизусть «Отче наш» и «Десять заповедей божьих», кроме того, Виганд познакомил гостя с содержанием священных книг, рассказал о житии некоторых святых. Комтур Рагнеты был неутомим в своей миссионерской деятельности. Ведь предстояло обратить в истинную веру не простого смертного, а великого князя литовского, правда, пока что изгнанника.

В середине октября потомок Кейстута и комтур покинули Рагнету и направились в сторону Мальборка. Виганд не спешил, и в пути они часто останавливались в городках или просто рыцарских замках, разбросанных по всей Пруссии. Комтур был человеком общительным и поездку к великому магистру он использовал для посещения своих друзей, знакомых по ратным делам.

Немцы по-разному встречали Витовта: одни с плохо скрываемым презрением, другие с интересом, третьи проявляли равнодушие, и, наконец, четвертые, более менее посвященные в жизнь Виленского двора, с уважением и сочувствием.

Витовта же больше интересовали укрепления городков, толщина стен, вооружение, количество защитников замков. Литовский князь с любопытством смотрел на новые мощные пушки в бойницах, как невесту гладил рукой миланскую броню в рыцарских залах, пробовал на вес массивные двуручные мечи.

Сочетая таким образом приятное с полезным, литовец и немец достигли города Таняве, который расположился недалеко от Кенигсберга. Устроившись на ночлег в замке тамошнего комтура, Виганд неожиданно предложил:

— Князь, а что если ты примешь нашу веру прямо в Таняве? Я думаю, великий магистр будет более благожелательным, если въедешь в Мальборк добрым католиком.

— Если считаешь, что это необходимо, я хоть завтра готов сменить веру, — с поистине христианским смирением произнес Витовт.

— Кого желает великий князь взять в крестные отцы? — спросил немец.

— Я прошу стать моим отцом во Христе комтура Рагнеты Виганда.

— Благодарю за честь, князь, — сказал польщенный комтур. — Теперь осталось выбрать новое имя, ибо, отрекаясь от прежней веры, ты должен отказаться и от старого имени.

— Пусть моим новым именем будет Виганд, — после недолгого раздумья произнес Витовт. — Оно будет напоминать мне о крестном отце, да и по звучанию схоже со старым. Я думаю, в скором времени к нему привыкну.

Комтур не был тщеславным человеком, но короткий разговор с Витовтом так растрогал его, что бедняга смог сомкнуть глаза лишь далеко за полночь.

Утром 21 октября 1383 года протяжно зазвенели колокола городского костела, приглашая горожан на воскресную обедню.

— Пора, князь! — произнес Виганд, и оба направились к храму.