Ягодное лето

«Значит, так я буду выглядеть после метаморфозы?!» – с восхищением думала она. В таком случае она не имеет ничего против! И против гладких, с безупречным маникюром рук – тоже ничего не имела. Правда, не очень представляла себе, как такими руками убирать навоз в конюшне, – но это не суть – уж как-нибудь.

– Слушаю вас, – детектив расположился в глубоком кресле, глядя на Габрысю с ожиданием.

– Значит, так, – она откашлялась, повернулась к нему, – у меня есть приятель, друг, примерно моего возраста, он находится под надзором и его опекун – его мать.

Малина взглянула на девушку с внезапным интересом. Взрослый мужчина – и под надзором? Это может быть интересно…

– В подростковом возрасте он убил брата, – тут Габриэла тяжело вздохнула, а у Малины заблестели глаза. – Потом он был в психбольнице, это мне его мать рассказала, и поэтому избежал колонии, но его признали недееспособным. И это продолжается до сих пор. Пару дней назад я потеряла с ним контакт. Телефон не отвечает, квартира пустая, на работу он не пришел. Я подозреваю, что за всем этим опять стоит его мать, потому что накануне она нас застала…

Габриэла замолчала.

– В интимной обстановке? – домыслил детектив.

– Нет. Мы квартиру красили.

У обоих – и у детектива, и у Малины – брови взлетели на лоб.

– Она его забрала с собой, и больше я Павла не видела.

Детектив некоторое время размышлял, потом достал блокнот.

– Мне нужно как можно больше информации: имя и фамилия пропавшего, адрес, номер телефона, портрет, а лучше фотография – все-все, что вам кажется нужным и важным и что может помочь в поисках. Может быть, у него где-нибудь родственники в Польше или друзья, о которых он как-нибудь упоминал?

Габриэла покачала головой. Ничего такого она не могла вспомнить – Павел никогда не говорил о родственниках и друзьях. Да он до недавнего времени вообще не говорил!

Это она тоже рассказала детективу.

– Я попытаюсь найти его историю болезни в архиве психиатрической больницы, – вмешалась вполголоса Малина, которая до этого молча слушала всю беседу. – Я, если вы позволите, пани, покопаюсь в прошлом этого мужчины, – обратилась она к Габриэле. – И да, простите, я забыла представиться: меня зовут Малина Богачка, я адвокат по трудным и безнадежным делам.

Она по-мужски пожала Габрысе руку, удержав ее ладонь в своей несколько дольше, чем принято при обычном приветствии.

«Моя сестра, – подумала Малина, глядя в скрытые за толстыми стеклами очков глаза девушки. – Моя сестра-близняшка…»

Габриэла улыбнулась, стараясь скрыть смущение.

– Простите, пани адвокат, но… мне, вероятно, не хватит денег и на детектива, и на адвоката.

– Пустяки, я могу поработать и на общественных началах, – Малина махнула рукой, а пан Стасик во второй раз за сегодня выпучил глаза и вздернул брови от крайнего изумления: он еще никогда не слышал, чтобы адвокат Богачка работала бесплатно!

А Малина невозмутимо продолжала:

– Сколько лет было Павлу, когда он совершил преступление?

– Двенадцать, – ответила Габриэла, чувствуя, как в ней снова загорается надежда. Может быть, эти двое, детектив и адвокат, найдут что-нибудь, что снимет с Павла все обвинения? Ну или по крайней мере то, что оправдает его поступок в ее глазах? Может быть, как и говорила тетя, это был всего-навсего несчастный случай?

– Значит, мне нужно поднять полицейские архивы восемнадцатилетней давности, – Малина театрально вздохнула, чтобы эта дамочка не думала, что все так просто. – Сейчас я прошу вас вернуться домой, спокойно записать все, что вы сможете вспомнить о пропавшем, и предоставить нам все остальное. Нет такого дела, которое бы мы вдвоем со Стасиком не распутали.

Она подбадривающе улыбнулась Габриэле, и той не оставалось ничего другого, кроме как попрощаться и – с некоторым облегчением – удалиться.

– Что это с тобой? Ты прямо добрая самаритянка… – удивился детектив, как только за клиенткой закрылась дверь.

– Очень скоро эта девушка станет очень знаменитой и богатой, – задумчиво ответила Малина. – И я хочу свой кусок пирога.

Павел молча переставлял коробки с одного места на другое. Добровольская выстраивала их ровненько, в ряд. Она нашла по протекции эту работу для них обоих – в магазине осветительных приборов – и теперь работала с сыном бок о бок. Очень удобно – благодаря этому она могла не сводить с него глаз двадцать четыре часа в сутки.

Сын если и бунтовал, то только глубоко в душе, а внешне не проявлял никаких чувств.

Через два дня Габриэла уезжает из страны на три месяца. А он не может ей даже позвонить! Страшно представить себе, что она о нем думает. Ведь он ее целовал и, если бы не мать, пошел бы дальше… и забрал все то, чем Габриэла пожелала бы с ним поделиться… И вот он просто взял и ушел, не сказав ни слова, исчез без следа и не потрудился даже набрать ее телефонный номер, чтобы попрощаться с ней по-человечески. По-мужски.