Ягодное лето

Когда Габрила услышала свое имя, которое прозвучало, правда, как-то странно, словно на суахили, ноги у нее подкосились. Она вошла в Большую Пятерку.

И что теперь?

Кто-то из соседок слегка подтолкнул ее вперед, она вышла – и раздался гром аплодисментов. После этого Оливер препроводил ее к тому месту, где стояла первая финалистка. Дрожащей рукой она коснулась лифа, где у нее было кое-что спрятано. Значит, у нее появился шанс! Она и правда получила один шанс на миллион, что сможет исполнить второе свое заветное желание! Ну, точнее – третье, если считать желание станцевать когда-нибудь танец Феи Драже.

К ним присоединились еще три девушки-финалистки, с которыми произошли такие же необыкновенные и невероятные метаморфозы, что и оценило жюри. Первая из финалисток вышла вперед, чтобы выслушать вопросы и блистательно на них ответить.

– Если ты будешь избрана Королевой красоты, какова будет твоя главная цель?

Девушка улыбнулась и начала складно вещать о том, что она сделает для мира во всем мире и для того, чтобы накормить всех бездомных детей на свете. Она собиралась отдать деньги на благотворительные цели, получить ученую степень и ездить в паломнические поездки, чтобы побольше молиться и смиряться.

Ее рассказ очень понравился публике, и девушку наградили громкими аплодисментами. Следующие две девушки сказали точь-в-точь то же самое – похоже было, что кто-то им написал эти речи, не заботясь о том, чтобы они звучали хоть немного оригинально, но ни публику, ни жюри это обстоятельство нимало не смутило.

Пришла очередь Габриэлы.

– А чего бы хотела ты, если бы ты получила титул Королевы красоты, Фея Драже? – обратилась к ней одна из членов жюри с улыбкой Мишель Пфайффер.

Габриэла вытащила из-за лифа то, что прятала там с самого начала выступления, – без особой надежды, но все-таки она должна была показать это всему миру.

Она откашлялась и сказала громко и отчетливо:

– Я хочу найти вот этого мужчину.

И продемонстрировала всем зажатую в руке фотографию.

В зале наступила полная и слегка обескураженная тишина.

– Дай приближение! – услышал в наушнике оператор. И одновременно миллионы людей на планете увидели черно-белую, выцветшую фотографию молодого мужчины, лет двадцати максимум, в камуфляже, с повязкой на рукаве, привалившегося к стене дома с колоннами.

– Это муж Стефании Счастливой, моей тети, – продолжала Габриэла. – Она взяла меня к себе, когда я была младенцем. Он пропал во время Варшавского восстания в тысяча девятьсот сорок четвертом году, но мы обе верим, что он жив. Самым заветным моим желанием является найти его и увидеть слезы счастья на глазах моей тети.

Тишина была просто невероятная – весь мир, затаив дыхание, смотрел на фото молодого повстанца.

– А… как же мир во всем мире? – растерянно поинтересовался председатель жюри, столь же ошарашенный происходящим, как и другие. – А как же бедные голодные дети?

– Ну, миром во всем мире и детьми займутся другие участницы. А я просто хочу найти этого человека, – решительно ответила Габриэла.

– Ээээ, ну хорошо. Спасибо за столь неожиданный и оригинальный ответ. Финалистка номер пять… – ведущий повернулся к последней участнице, и Габриэла могла вздохнуть с облегчением.

Она и это сделала!

Теперь можно было возвращаться домой.

И она вернулась.

Первый вице-мисс.

Правда, съемочная группа ее отругала – все были уверены, что если бы она говорила об угрозе терроризма и о голодных детях, то точно бы заняла первое место. Но Габриэла была на самом деле счастлива. Террористам было глубоко наплевать на призывы Королевы красоты к их совести, а голодные бедные дети как умирали, так и будут умирать, к сожалению. Хотя Габриэла, чтобы не показаться совсем уж махровой эгоисткой, пообещала перечислить всю награду за первое место, все двести тысяч долларов, Красному Кресту. Но ведь тетя у нее была одна-единственная, и она бо́льшую часть жизни ждет своего любимого. И шанс, что помогать в поисках Габриэле будет весь мир, тоже был один-единственный.

– Ну ладно, Фея Драже, – театрально вздохнул Гном, – ты и так сделала гораздо больше, чем мы могли предположить. Очень надеюсь, что муж твоей тети найдется, если он еще жив, конечно… Ты помнишь, во сколько начинается посадка?

Они были в аэропорту в Тунисе. Через два часа отправлялся самолет в Польшу.

Габриэла кивнула и пошла на свой первый и последний шопинг: она целый месяц не выходила из гостиницы, занимаясь, занимаясь и еще раз занимаясь у станка.

Местных денег – смешных тяжелых динаров – у нее было не так много, но ей хватило на кожаных верблюдиков для каждого, кто был мил ее сердцу. Павлу она купила брелок с надписью «Я люблю Тунис» с одной стороны и «Я люблю тебя» – с другой. Довольная своими покупками, она завернула в туалет «попудрить носик» и…

Кто-то с силой втолкнул ее в кабинку, и мужская рука закрыла ей рот.

– Тсссс, be quiet[4], – услышала она шепот прямо в ухе и почувствовала на шее острый нож.

Габриэла застыла, словно изваяние.