Ягодное лето

Я миновала мостик через речку, остановилась, чтобы набрать полную грудь воздуха, в тени растущих по обоим берегам деревьев. Но что-то гнало меня дальше. Какое-то беспокойство, тревога и… надежда, да нет, даже не надежда, а уверенность, что за лесом, в котором терялась тропинка, меня ждет что-то прекрасное, что-то, о чем я даже мечтать не смела.

Словно на крыльях, я полетела дальше, фалды юбки колыхались вокруг моих ног. Выскочила из-за деревьев и…

Проснулась.

В квартире на Мариенштатской. Со слезами на глазах и все той же тревогой. А от надежды не осталось и следа.

И вот сейчас я бегу по той самой тропинке, и в сердце у меня уверенность, что там, за лесом, меня ждет вовсе не болезненное пробуждение, полное разочарования и тоски, а мой дом. Моя «Ягодка».

А в ней те, кого я люблю больше жизни.

Габрыся еще ускорила шаги.

Она приехала самым первым автобусом, не предупредив Павла о своем приезде, поэтому на станции ее никто не встречал. Но она хотела побыть немного одна, устав от бесконечного ремонта и толпы людей – работников, экспертов, поставщиков, которых было так много сейчас в поместье и в ее, Габрысиной, жизни.

Ремонт она начала полгода назад, сейчас он близился к концу.

«Ягодка» стояла в лучах летнего яркого солнца, сияя белизной стен и радуя глаз красной черепичной крышей. По каменному забору вились зеленые лианы плюща и клематиса, придавая отреставрированному поместью вид надежный и благородный. С левой стороны аллеи, ведущей к широкой двойной лестнице, блестел пруд, который так обожал Алек. Наверно, и сейчас мальчик сидит на досках причала рядом с паном Якубом Денбой, пасечником, с которым за эти полгода по-настоящему подружился, и не отрывает глаз от поплавка, ожидая, пока начнет клевать рыба или хотя бы жаба, если вдруг ей придет в голову в этот жаркий, ленивый летний полдень польститься на наживку.

Габрыся издалека увидела светловолосую голову мальчика, без пяти минут ее сына – осталось дождаться вступления в силу законного решения суда, – и сердце ее затопила волна нежности и любви. И в эту минуту услышала посвистывание еще одной любви всей своей жизни – Павла.

Он вел с дальнего пастбища коней. Кони шли спокойно, с Бинго во главе, время от времени пощипывая траву на обочине, важно кивая головами, пофыркивая.

Павел, в белой распахнутой рубахе и голубых джинсах, выглядел невероятно привлекательно. У Габриэлы даже дыхание перехватило от невозможности поверить, что этот мужчина принадлежит ей, в богатстве и бедности, в горе и в радости, пока смерть не разлучит их: так он обещал ей, когда в окружении семьи и друзей они устроили свадьбу в деревенском костеле, тихую и скромную.

Павел скрылся в дверях конюшни. Кони последовали за хозяином, разошлись по денникам. Габрыся перевела взгляд на ворота, у которых был припаркован автомобиль Роджера. Она знала, что он здесь, ее названый отец. А еще мама Стефания, ее настоящие родители и Малвина – она оставила денежную, но с моральной точки зрения безнравственную профессию адвоката и занималась теперь помощью женщинам, подвергшимся насилию, и их детям.

На другой машине приехала Марта с Матеушем. Парень, а точнее молодой мужчина, который заметно изменился за время пребывания в Штатах, занимался починкой живой изгороди вокруг клумбы перед домом. И у него весьма неплохо получалось!

Все они ждали хозяйку поместья. Ее, Габриэлу Счастливую. Чтобы она впервые открыла им двери дома. До сих пор ремонтные работы велись за закрытыми дверями.

Тетя Стефания старательно, в деталях описала ей внутреннее убранство и расположение комнат, которые были в доме раньше, и теперь ей было интересно, удалось ли ее дочери сохранить прежний дух дома. А ей это удалось! Потому что здесь, снаружи, у Стефании аж дыхание перехватило: все, от усыпанной гравием дорожки к дому до цветущих на клумбах цветов – было точь-в-точь как в старой «Ягодке». Будто прошлое вернулось.

– Добро пожаловать! – весело крикнула Габриэла, выскакивая из-за угла. – О чем вы тут болтаете без меня?

Все бросились ей навстречу. Тут же появились и Алек с Павлом.

– Ну когда же ты нам наконец покажешь дом? – раздался громкий голос как всегда самой нетерпеливой Марты. – Спорим, что лучше, чем в Буковом Дворике, у тебя получиться не могло!