Ягуша. Тьма на ладони (СИ)

Медленно приоткрываю глаза, боясь опустить взгляд… и - чего там от себя-то скрывать - одновременно желая этого. Уф, брюки все-таки на месте! А в остальном…

Широкая грудь, чуть тронутая загаром смуглая кожа, ритмично бьющаяся на шее жилка… Судорожно дернувшийся под моим медленным взглядом кадык, резкая линия высоких скул, напряженные губы … дальше сознание жадно отметило совершенной формы нос с харизматичной горбинкой и обжигающий, голодный взгляд, полный откровенного желания.

О-бал-деть!

Меня словно молнией шарахнуло – так захотелось вдохнуть его мужественный запах поглубже, ощутить губами вкус кожи…

Судорожно втянула воздух. Да уж… Будешь тут сдержанной и суровой, как же! Эй, гормоны, а ну, слушай мою команду: перестать с ума сходить и марш в окоп!

Нда… не помогло, однако.

Немного отрезвило другое – надо что-то отвечать, а то наш обоюдный слюнорозлив сейчас окончательно затопит ковер.

- Нет… - комок в горле мешал говорить. Собственный голос прозвучал непривычно низко, - Это не ты страшный…Просто я никогда… не… Ай, черт, как же объяснить-то! Просто я еще ни с кем не…и вот… Ой, а давай сначала попробуем стать друзьями?

Темные брови моей ожившей мечты чуть сошлись, а затем приподнялись в явном удивлении, и я замолчала, не зная, как продолжить и что сказать еще. Кажется, не стоило мне так сразу и откровенно признаваться, но во всех случаях, мой выбор – правда.

Признаться, ситуация сложилась неловкая, чего я крайне не люблю, а потому, сразу начинаю злиться. Если подумать, с чего это я себя чувствую так, будто виновата в чем-то? Ничего предосудительного в том, что я не разменивалась на случайных кавалеров - нет. Кулачки сжались.

Ну, друг сердечный, если чего-нибудь язвительное сейчас брякнешь, то точно оставшуюся часть своей вечности одиноким бобылем доходишь! Сердце сжалось…

Однако, вопреки всем девическим страхам, светло-серые глаза дракона сверкнули нескрываемым счастьем и воодушевлением. Теплые пальцы с великой нежностью погладили мою щеку.

- Я никогда и представить себе не мог, что буду так счастлив, единственная моя, - настолько проникновенно и искренне звучал его шепот, что я поверила сразу и без оглядки. Камень упал с души – не посмеялся, рад, ценит.

- Кричали женщины «Ура!» и в воздух чепчики бросали, - тихонько ввернул пушок со стороны.

- Поверь, ты сделала мне самый грандиозный подарок, который только возможен под небесами всех миров… - Ирвин склонился ниже, и теперь взирал на меня с таким дичайшим восхищением, будто я – все чудеса Света, вместе взятые, - Охх… Быть единственным мужчиной в жизни своей пары – это ли не золотая мечта каждого крылатого! Забудь все страхи и ни о чем не беспокойся, мой светлый ангел! Я хвост себе отгрызу скорее, но дождусь, пока ты сама не решишь, что достаточно хорошо узнала своего мужчину, чтобы подарить ему себя навсегда.

Невесомый поцелуй, предельно чистый и невинный, поразил меня до самой глубины души. Никогда меня не целовали настолько трепетно и любяще. Те несколько поцелуев, доставшиеся в прошлой жизни, теперь казались неким несуразным обстоятельством. Разница между ними и тем, что я почувствовала в этот момент - неописуема.

Ирвин нежил и гладил мое лицо так, словно я – его персональное божество, спустившееся с небес. И одновременно – самая желанная женщина в мире.

- Родная… - полный удовольствия и любования выдох сорвался с его губ.

- Ирвин… поцелуй еще… - это уже я.

И, кто бы сомневался, мою просьбу тут же поспешили удовлетворить, подойдя к исполнению со всей ответственностью. А потом, видимо, этот чудесный мужчина решил, что услуга не была оказана в полном объеме и все работы следует переделать заново…

И тут верный горностай, как водится, вспомнил о насущном.

- Ты бы хоть покормила своего дракона, что ли, а то ведь не дотянет бедолага до исторического момента «дарения», - не изменяя себе, заметил он, - Загнется с голодухи наш прынц.

Признавая его правоту, я нехотя отодвинулась, солнечно улыбнулась своему чешуйчатому лорду и пригласила за стол.

Предложение было воспринято с истинно драконовским энтузиазмом и вскоре мы, удобно устроившись, с аппетитом уплетали запечённое на углях мясо, рыбные рулеты с творожным сыром, хитрый салат из морепродуктов, красиво сервированный в стеклянные бокалы-салатники и прочие вкусности.

Ирвин уписывал угощенье так, что даже говорить в первое время не успевал.

- Два дня ничего не ел, - заметив мое удивление, объяснил он, - Боялся снова тебя упустить, Ладушка. Как увидел, что этот ушлый Таир тебя в портал уводит, так и гнал по поднебесью без остановок.

- Голодненький Смеагорл, - сочувствующе протянул горностай, - Скушай рыбку, наша прелесссть!

К слову, мой прожорливый хранитель и сам заглатывал пищу с такой жадностью, будто тоже два дня стирал себе крылья в поднебесье.

- Фокс, ты как почувствуешь, что сейчас лопнешь – будь другом, дойди уж до уборной, - шутливо поддела я его, - А то, боюсь, тут принцип «ты налей и отойди» не прокатит.