Яик - светлая река

Худые, в черных длиннополых чапанах и белых чалмах, с коротко подстриженными усиками и редкими, седыми, как степной ковыль, бородками, служители мечети стояли возле оградки и важно беседовали между собой. Тут же толпились бии, хаджи и старшины. В противоположность святым отцам они были полные, грузные, с густыми усами и красными шеями. Но и они двигались так же медленно и важно, держались с достоинством. Глядя на это скопище почтенных людей, Хаким чувствовал робость, как пегий стригунок, попавший в табун старых наров*. Он искал глазами своих сверстников. Взгляд его упал на двух магзумов. Хаким узнал их, - когда-то в детстве он вместе с ними бегал на речку купаться. Магзумы стояли рядом со своим отцом - хазретом, чуть в стороне от толпы, у самого входа в мечеть. Оба они казались очень худыми и тонкими, с почти девичьими талиями, одеты они были в одинаковые серые бешметы, длинные сухие шеи еле-еле удерживали головы с большими, как снежные комья, белыми чалмами. Они не узнавали Хакима, смотрели на него отчужденно, даже пугливо, словно боялись, что он подойдет к ним и скажет что-то обидное и оскорбительное. Хакиму они напоминали двух пугливых козлят от белой козы, бегавших вокруг зимовки, которые, увидев подкрадывавшихся к ним ребятишек, моментально прятались под ноги матери.

______________

* Нар - одногорбый верблюд.

К хаджи Жунусу всё подходили и подходили люди с поздравлениями. Одни говорили льстиво, другие от души, третьи - с завистью.

- Хаджеке, оказывается, у вас сын приехал, поздравляю! Да благословит его аллах!

- Видать, недавно приехал? Мы еще ничего не слышали...

- Да, ваш сын настоящим джигитом стал, а ведь, кажется, только вчера босиком бегал... А теперь большой, ученый.

- Сын-то ваш, хаджеке, теперь у волостного может писарем служить!..

- Что у волостного... Он достоин быть переводчиком при самом уездном начальнике!..

- Какой скромный, какой благовоспитанный! Весь в отца!

- У Жунуса все сыновья такие!..

С одинаковым почтением отвечал хаджи Жунус и тем, кто говорил от чистого сердца, и тем, кто угодливо льстил ему, предсказывая блестящую карьеру сыну.

- Что из него получится, теперь это от него самого зависит, - слегка кланяясь, говорил Жунус. - А у нас, отцов, желание одно: как можно лучше выучить детей, дать им хорошее воспитание. Да благословит вас аллах за добрые слова, почтенные люди! И вам, бии, спасибо за хорошее пожелание!..

Жунуса выслушали с большим вниманием и одобрительно закивали головами.

Лишь один хаджи Шугул не принимал участия в разговоре. Он недолюбливал пользующегося авторитетом старика Жунуса и всегда старался чем-нибудь уколоть его. Он и теперь выжидал момент, чтобы можно было будто невзначай, но основательно принизить Жунуса в глазах духовенства и почтенных биев и старшин.

Рядом с Шугулом стоял его родственник - тонкий и длинный Вали. Он приветливо смотрел на Хакима и улыбался.

- Чего вытянул шею, как цапля?.. - почти крикнул на него Шугул. - Или думаешь, губернатор приехал?.. Разве не видишь - это всего-навсего племянник сумасброда Шагата, - он острием подбородка кивнул на Хакима. - Пошли в мечеть, разиня долговязая!..

Может быть, оттого, что Шугул прикрикнул на Вали особенно громко, толпа как-то разом смолкла, и люди повернули головы в его сторону. Они поняли, что жало шугуловских ядовитых слов направлено не на бедного Вали, а на старика Жунуса и его сына, вернувшегося с учебы. Люди стали потихоньку переговариваться, подталкивать друг друга в бок, кивая на Жунуса, - они ждали, что ответит он Шугулу. Никто не сомневался, что Жунус сумеет ответить и Шугулу придется пожалеть о том, что он беспричинно задел Жунуса. Но Жунус не торопился, он тщательно обдумывал ответ.

Хазрет Хамидулла, моложе хаджи по годам, но старше по положению, более авторитетный, чем они, и более уважаемый всеми верующими, с беспокойством смотрел то на Шугула, то на Жунуса: ссора между этими двумя стариками ему казалась неизбежной, ясней ясной луны. Хазрет волновался. Он был недоволен Шугулом. "Испортит мне все этот хаджи..." - подумал хазрет, намеревавшийся после намаза побеседовать со стариками по одному очень важному делу и получить от них удовлетворительное: "Быть сему!.." Ишан Губайдулла был недоволен, он сухо кашлял, словно поперхнулся едкими словами Шугула.

- Уважаемые люди, прошу войти в мечеть, - быстро проговорил Хамидулла и первым вошел в священный храм, где с минуты на минуту должен был начаться намаз.

За хазретом потянулись степенные ишаны, горделивые хаджи, бии и старшины, а за ними и простолюдины. Через несколько минут площадка перед входом в мечеть опустела, лишь у порога рядком остались лежать кибисы* и галоши, а возле стены прислоненные посохи. Среди простых белых, серых и полосатых палок особенно выделялись несколько колончатых посохов бухарской работы. Они принадлежали самым богатым людям степи.

______________

* Кибисы - кожаная обувь, напоминающая галоши. Входя в мечеть, люди обязательно должны снимать обувь у порога.

4