Яйцо глака

Фредрик вступил, вернее, вплыл внутрь. Он сделал несколько экспериментальных шагов, подпрыгивая на полу. В своем энтузиазме он прыгал слишком высоко и ударялся головой о потолок. Потом он, как гирька, свалился на кровать.

— Что это ты проделывал там, за окном? — подозрительно спросила Зев.

— Я… просто пробовал…

— Не обманывай. Ты снова пытался покончить с собой, да?

Поняв, что отрицать бесполезно, он печально кивнул.

— Ты — глупый осел! — взорвалась она. — Только из-за того, что провалил это ничтожное шоу?

— Прости!

Неожиданно она заплакала. Фредрик успокаивающе обнял ее.

— Ну что ты за человек!

— Я не думал, что так много значу для тебя, — тихо сказал он.

— Не думал? — воскликнула она. — Да если бы я увидела тебя лежащим внизу, я бы бросилась вслед за тобой!

— Ты не преувеличиваешь?

Зев размахнулась и ударила его по щеке.

— За всю мою жизнь никто меня так не оскорблял! — И она снова заплакала.

— Разве меня можно полюбить? — спросил мистер Парди. — Я уже так стар…

— Ты вовсе не стар, — сердито возразила девушка. — Это я так стара, что гожусь тебе в матери. В моем мизинце больше жизненного опыта, чем…

— Хорошо, — вздохнул Фредрик, — тогда я могу тебе признаться в недозволенных мыслях о тебе.

— Тогда давай не только размышлять, а… — кинулась к нему Зев.

— Нет-нет. — Фредрик остановил девушку на расстоянии вытянутой руки. — Только после получения развода от моей… Ох! — И он вспомнил о телеграмме, все еще зажатой в кулаке.

Зев прочитала послание.

— Ах, старая гарпия! Она хочет получить тебя обратно, решив, что ты будешь зарабатывать миллионы. Но теперь, раз ты — неудачник, она рада будет от тебя избавиться.

Фредрик покачал головой.

— Нет. Теперь она знает, что я могу ходить по воде, и сделает меня несчастным, заставив проделывать это на Бродвее по два раза в день.

— Давай сейчас же удерем и будем жить под другими именами.

— Не очень удобно.

— Тогда давай отравим старую нахалку.

Он покачал головой.

— Не очень этично.

Фредрик нахмурился.

— Надо все как следует обдумать. Во-первых, мы должны забрать мои книги из летнего домика на островах. Думаю, я на пороге чего-то очень значительного. Возможно, мне даже удастся проходить сквозь стены.

— Тогда у нас не будет никаких проблем! — обрадовалась Зев. — Все, что нужно сделать, это пойти ночью и слегка себе помочь!

— Нечестная жизнь не принесет нам счастья.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— То, о чем ты говоришь, нереально. — Его глаза просветлели. — Если я смогу проходить сквозь стены, Калифорнийский технологический наверняка даст мне место профессора. — Он с сомнением посмотрел на Зев. — Если ты, конечно, не возражаешь против спокойного существования в университетском городке.

Зев с нежностью взглянула на мистера Парди.

Утреннее солнце как раз вытянуло себя над горизонтом и бросило миллиарды желтых взглядов в окно.

— Давай уйдем отсюда, пока не приехала Майра. Собирайся. Я вернусь через пять минут, — сказал Фредрик и вылетел в окно.

Когда большой голубой автобус промчался мимо «кадиллака», Фредрик спрятался на заднем сиденье.

Только они облегченно вздохнули, как под капотом автомобиля раздался взрыв и машина остановилась.

Зев выпрыгнула, открыла капот и увидела груду запчастей.

— Похоже, ее пора пристрелить, — грустно сказала девушка.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, — ответила она, вытаскивая чемодан из багажника, — что надо садиться в автобус.

— А деньги? — спросил Фредрик.

У них на двоих было 1.98 доллара.

— Мой месячный чек поступит только через две недели, — вздохнула Зев. — Не помню, рассказывала ли я тебе, что мне платят 45 долларов в неделю за то, чтобы я никогда не появлялась в Филадельфии? Ну ладно, надо бы поесть. С этого момента разреши мне самой все устраивать.

Совсем рядом оказалась милая маленькая деревушка под названием Водопады. В ней проживало 1342 человека.

Завтрак был сервирован в саду старого дома в колониальном стиле. После того, как они покончили с вафлями, яйцами и сосисками, Зев обнаружила, что 1.98 доллара потерялись через дырку в ее сумке.

— Что делать? — прошептал Фредрик, когда официантка оставила им счет на 1.75. — Мыть посуду?

— Нам придется мыть посуду целую неделю, а потом, когда снова проголодаемся, опять же начнем мыть посуду. И никогда отсюда не выберемся. Это — рабство. Мы не можем допустить, чтобы с двумя свободными гражданами поступали подобным образом. — И тут она спокойно разделась. — Поднимись и сделай то же самое, — сказала она, когда он вытаращил на нее глаза.

— Но…

— Мы пролетим над стеной сада, а потом отдохнем.

— Но ты же не умеешь летать!

— Если ты умеешь, то и я смогу, — сказала она уверенно. — Поторопись, пока она не вернулась.

Зев быстренько связала их одежду в аккуратный узелок и швырнула его через стену сада.

Раздался звук хлопнувшей двери.

— Скорее, идет официантка.

Фредрик закрыл глаза и медленно поднялся. Он остановился на высоте одного фута, так как Зев еще прочно стояла на земле.

— Сосредоточься, — прошипел он.