«Як» – истребитель. Чужая судьба

Он поглядел на плановую таблицу полетов, скривился, увидев свою фамилию в конце списка. Невольно покосился на пятерку стоящих неподалеку курсантов из другой эскадрильи. Эти еще пороху не нюхали, попали в ЗАП сразу после училища. Худые, тонкошеие молодые парни, не имеющие за плечами ничего, обученные лишь взлетать и садиться. Один из таких курсантов заходил на посадку и слишком высоко начал выравнивать самолет. Его инструктор размахивал руками, пытаясь подсказать, со стороны казалось, будто он пытается взлететь. Руководитель полетов сразу принялся громко орать по микрофону. Обрывки матюгов долетали и до Виктора. Все было как обычно.

По старательно очищенной от снега дорожке шел какой-то худощавый летчик, майор. Его черный реглан резко контрастировал на фоне снега, острые черты показались удивительно знакомыми. Виктор прищурился, солнце, отражаясь о снега, слепило, резало глаза. Летчик подошел ближе, остановился.

– Охренеть, тута, две давайте! Витька, твою маму за ногу! Живой! – летчик широко раскинул руки и шагнул навстречу.

– Дмитрий Михайлович?! – Саблин кинулся в объятия своего бывшего комэска.

– Где тебя так покорябали? – спросил Шубин после приветствия. – Немка поцеловала? Бородой замаскировался, ишь ты… партизан. Еле узнал. Ты как тут оказался-то?

– Да как… после госпиталя…

– Постоянный состав? – быстро спросил Шубин и, услышав отрицательный ответ, повеселел. – Это хорошо. Мне тута как раз хороший ведомый нужен. Пойдешь?

– Вообще-то я звеном командовал, – осторожно ответил Виктор. Летать с бывшим комэском хотелось, но роль вечного ведомого несколько угнетала.

– Будет тебе звено. – Шубин широко рубанул рукой воздух. – Это я порешаю!

– Ого, – поразился Саблин, – даже так?

– А то, – засмеялся бывший комэск, – думаешь, чего я тут? – Он демонстративно расстегнул реглан, и Виктор увидел у него на груди новенькую сияющую звезду Героя.

– Ну, Дмитрий Михайлович, поздравляю, – искренне обрадовался Виктор, – и с Героем, и с майором.

– Высоко залетел, – снова засмеялся свежеиспеченный Герой, – больно падать придется. Я тута теперь на переформировании, так что давай ко мне. Должность будет, это я выбью. Ты кстати, куда пропал тогда? И Шишкин где? Вы же вместе…

– Нету больше Игоря, Дмитрий Михайлович. В июле погиб. На взлете «мессеры» расстреляли.

Шубин помрачнел и стянул с головы шапку, Виктор последовал его примеру. За то время, что они не виделись, бывший комэска облысел еще сильнее, и былые залысины превратились в небольшую плешь.

– А перевели нас в триста шестьдесят четвертый, к майору Дорохову…

– Дорохову? – перебил его Шубин. – Так я его знаю! Здоровый такой? Хе. Это однокашник тута мой, по «Каче». – Он улыбнулся. – Тесен глобус, тесен.

– Да, к нему, – подтвердил Виктор, – у него два месяца дрались. Сперва над Донцом, потом над Доном, а после и южнее. Когда меня сбили, в полку уже летчиков почти не оставалось.

– Ну, тогда всем досталось, – ухмыльнулся новоявленный командир полка, – нас тоже быстро растрепали. Но теперь-то в воздухе все по-другому будет. Значит, все, пойдешь ко мне в полк, – как о чем-то уже решенном сказал он. – Благо тебя там еще помнят.

– Так вы командир сто двенадцатого? – озарило Виктора. – Вот дела! А начштаба прежний?

– Зачем тебе начштаба? Или… из-за Таньки? Да? – Шубин засмеялся. – Не ссы, Витя, ничего он тебе не оторвет. Этот Прутков вот у меня где. – Он показал сжатый кулак. – Вздохнуть боится. Хотя про Таньку уже забудь… ладно, это все херня, тута. Порешаем. Ты, кстати, скока насбивал уже?

– Девять личных и два в группе.

– И все еще младший лейтенант? А ну-ка орденами похвастайся. Один «боевик» дали? Эх, Витя, говорил я тебе когда-то: «Меня держись». А ты, тута, за юбкой погнался. Видишь, что вышло? Ладно, сейчас мне некогда, после поговорим. У тебя кто сейчас командир? Покажи.

– Майор Товстолобов. – Виктор указал на стоявшего в отдалении комэска.

– Хорошо. Я с ним договорюсь, чтобы тебе увольнительную дали, зайдешь ко мне. Я в Сенной живу, запоминай адрес. Вечером зайдешь…

Нужный дом Саблин нашел быстро. Кинув снежком в заходящуюся брехом дворнягу, зашел. Шубин жил с размахом, снимая две комнаты. В одной из них Галка уже накрывала на стол.

– Галя? – изумился он, – добрый вечер. – Виктор никак не ожидал, что она до сих пор будет с Шубиным.

– Витенька?! – охнула Галка. – О Господи! А чего это ты с бородой? И седой совсем… я бы и не сразу признала.

– Врачи прописали, – усмехнулся Виктор.

Она всмотрелась в его лицо, погрустнела.

– Храни вас Бог, – сказала тихо. – Молодые такие…

– Хватит тута причитать, – из полумрака комнаты показался Шубин. – Садись, Витька. Поговорим сегодня, как раньше, как летчики. Потому как больше у нас не получится.

На столе чудесным образом материализовалась бутылка водки, сковорода жареной картошки с тушеным мясом, тарелка с солеными огурцами. Шубин разлил водку, буркнул:

– Давай, за встречу! Рассказывай, как ты до жизни такой дошел?

– Да что мне рассказывать, – выдохнул Виктор, – я тогда пламя сбил и над самыми крышами вышел. Рули в хлам.