Яхромский мост: Крах «Тайфуна»

Согласно таким авторитетным свидетельствам можно сделать вывод, что за несколько дней до 30 ноября Красная Поляна уже была захвачена врагом, освобождена без особых усилий (в сравнении с последующими действиями 20-й А), и столь же быстро опять сдана. Только почему-то в труде Генштаба, изданном в 1943 г., и в более поздней работе В.Д. Соколовского об этом ничего не говорится. Молчат также журналы боевых действий 16-й А и Западного фронта. Если бы удалось предотвратить обстрел Москвы, то должен был существовать хотя бы рапорт о захвате и уничтожении орудий (и он непременно попал бы в сводки). Ведь, собственно, для этого контрудар и затевался. Но даже у Казакова сообщение довольно туманное. Калибр трофейной артиллерии не указан, а он должен был быть большим. Отчет о захвате таких орудий действительно последовал, но только неделю спустя во время общего наступления советских войск. В своих мемуарах К. К. Рокоссовский сообщает, что 8 декабря «в селе Каменка (возле Крюкова – Прим. автора) враг бросил два 300-миллиметровых орудия, предназначенных для обстрела Москвы»[531]. В тот же день была освобождена Красная Поляна и «в числе трофеев оказалась и привезенная накануне пушка калибра свыше 200 мм, их которой немцы рассчитывали обстреливать Москву»[532]. Однако в том документе, на который ссылается автор этого последнего свидетельства Л.М. Сандалов, написано что захваченное орудие имеет калибр 100 мм [533].

В книге «Дивизия первого салюта» оборона Красной Поляны описана очень подробно.

Автор рассказывает не только о действиях рот и взводов, но и о судьбе отдельных бойцов. И здесь ни для каких вариантов захвата поселка вплоть до 30 ноября места просто не остается, как нет и упоминания об освобождении поселка в ходе успешного контрудара 16-й А. Вывод, который можно сделать на основании всех доступных документов, прост: такой лихой операции, о которой рассказывают мемуаристы, просто не было.

Разбитая техника в Горках. Точка съемки выбрана так, что в кадр попал только КВ.

Ну а по данным противника[534] 2-я тд захватила Красную Поляну первый и последний раз 30 ноября 1941 г. Да и откуда в Красной Поляне 25 или 26 ноября могли взяться немцы? Южный отрезок Рогачевского шоссе еще оставался в наших руках, а враг занимался перегруппировками в окрестностях Солнечногорска. Немецкий бросок к Клязьме состоялся только 27 ноября. И тут надо обратить внимание, что фрагмент воспоминаний К. К. Рокоссовского, приведенный выше, следует после рассказа о контрударе на Льялово, который имел место после немецкого прорыва. Согласно сводке Генштаба, 28 ноября войска 16-й А начали готовить контрудар в направлении Льялово и располагались так: «282 сп (Озерецкое – Пекине); мсб 145 тбр лес зап. района Новоселки – (иск.) Новокириловка; тб – в засадах в районе Пекино и вдоль дороги Черная Грязь – Елино; 2 отд. кпс – ев. опушка леса 1 км южн. района Льялово; 39 пап – на оп в районе Уское; 509 ап ПТ – Она оп в районе Пекино; 24 тбр – в районе Безверхово»[535].

Эта группировка войск сильно напоминает описанную у В. И. Казакова. Упомянутые части находились примерно на тех же позициях, что указаны в процитированном отрывке из его мемуаров, в течение нескольких последующих дней. Поэтому, скорее всего, речь и у Казакова, и у Рокоссовского идет о контрударе на Льялово. Оно действительно было не только захвачено немцами, но и ненадолго отбито у неприятеля. По прошествии лет командиры 16-й армии вольно или невольно перенесли события в Красную Поляну. Однако чтобы связать концы с концами, потребовалось корректировать и дату, сдвигая все на более ранние сроки (ведь 3 декабря 16-я А уже не отвечала за этот участок фронта). Все действие у В.И. Казакова, да и К.К. Рокоссовского развивается буквально в течение суток: телефонный звонок в Москву из поселка и мгновенная реакция с положительным результатом! Но в реальности между захватом райцентра и этим звонком прошло три дня! Одного этого достаточно для опровержения их версии событий, которую можно с полным основанием считать мифом. Что касается свидетельства Ортенберга, то его произведение все же не дневник, и писалось оно после войны, после тесного общения с бывшими командирами 16-й А.