Якобы книга, или млечныемукидва

Пожалуй, сравнение неба с землей – это наиболее точное сравнение Первограда с Бабилонском, поскольку различия выражались принципиально во всем: вместо свежего, живительного воздуха – тяжелый и сухой дурман; вместо оазиса с фонтанами и садами – запустение, чтобы не сказать пустыня. Вместо приподнятого и оптимистичного настроения ума – умопомрачение. Конечно, О0Х0О заранее предупреждал, что Бабилонск ломает, меняет или преображает, однако он явно забыл упомянуть, что происходит это как-то одновременно, вернее говоря, сменяет друг друга с какой-то ошеломительной, молниеносной и недоступной сознанию скоростью. Так умиротворение и блаженство транзитом через апатию внезапно перерастает в остервенелую, ничем не мотивированную ярость: временами мы с друзьями вели себя точь-в-точь как пауки в банке, о чем впоследствии старались не вспоминать, не умея объяснить природу странных перемен, разумеется, стыдясь этих загадочных вспышек страха и ненависти.

Прямо скажем, что первым впечатлением от Бабилонска было разочарование, настолько однозначное и неподдельное, что второе и третье впечатление ничуть не уступали первому по силе. Что, в свою очередь, давало все основания Свитани охарактеризовать это место как «позорная пустыня», вызвав тем самым улыбку даже у нечувствительного обычно к нашим попыткам шутить О0Х0О. Что и говорить, Бабилонск представлял собой печальную историческую разруху, окруженную со всех сторон света песками; мы же разбили лагерь совсем неподалеку от охранявшей некогда город стены, расставив именные палатки, где укрывались от ночного холода и беспроглядной тьмы – природных явлений, напрочь позабытых за время пребывания в Первограде, где температура всегда оставалась умеренно-оптимальной, а непродолжительное ночное затмение скрашивалось назревающим светом – только здесь это познавалось в сравнении.

Что касается раскопок, то они действительно велись, причем вся эта копошащая деятельность легла на наши мужские плечи, девушки же спокойно перебирали песочек через сито в сторонке, но и им, правда, под палящим солнцем, приходилось несладко. К слову, мы так ничего и не откопали, именно это чаще всего приводило нас в бешенство, в дополнение к удивительно безучастному поведению О0Х0О, который поставил задачу «копать вот здесь», а сам спокойно отсиживался в палатке, не утруждая себя пыльной суетой или какими-нибудь ценными указаниями. Зато к вечеру нас уже ожидал вкусный ужин, приготовленный на костре, вокруг которого мы собирались и вели жизненные беседы, хотя отнюдь не сразу они стали таковыми. Первую неделю мы упрямо цеплялись за первоградские будни, а все наши диалоги вертелись в основном вокруг желания вернуться, ворваться в Игру, что выражалось также и в неизбывной тоске по написанию сценариев. Притом что последнее в свое время представлялось нам не столько приятной и созидательной, сколько кропотливой и почти принудительной работой.

И все же прав был О0Х0О: сознание и настроение незаметно трансформировалось и закреплялось в иной точке зрения, мало-помалу мы учились уважать то, чем пользовались раньше, но не слишком, получается, ценили; а тяжелый физический труд, несмотря на стабильную безрезультатность, превращал каждый вечер у костра в подобие праздника, неизменно снимающего всякую усталость. Вскоре мы даже пришли к мнению, что ради этих посиделок все и затевалось. Кроме того, к нам стали возвращаться воспоминания прошлого, в чем мы особенно убедились в один из таких вечеров, уже ближе к отъезду.

О0Х0О: Ну что, друзья мои, давайте уже делиться успехами, а они, знаю, есть. Вас ведь уже настигли призраки прошлого? в хорошем смысле:)) Так, Квази-мен, может, с тебя и начнем? Давайте по кругу.