Яков Серебрянский

Тогда Серебрянский решил использовать возможности самого «Бернадета» и его фирмы. Агент, представившись полномочным представителем третьей страны, в частности королевства Хиджаз (часть будущей Саудовской Аравии), установил контакты с французскими авиационными фирмами. Так как третьим странам продажа французских самолетов не запрещалась, «Бернадет» закупил якобы для королевства Хиджаз у местных авиастроителей 12 боевых самолетов. Посольству королевства было уплачено 120 процентов комиссионных от суммы сделки, и вскоре самолеты оказались на аэродроме фирмы «Бернадет», который располагался недалеко от испано-французской границы. Из Испании прибыли специально подобранные и подготовленные летчики, подняли самолеты в воздух под предлогом летных испытаний и несколькими группами благополучно перегнали их на аэродром, расположенный рядом с Барселоной.

Разразился неслыханный международный скандал. Президента Франции Блюма и военного министра Пер-нэ обвинили в покровительстве республиканской Испании. А несколько позже, 31 декабря 1936 года, в советской прессе было опубликовано постановление ЦИК Союза ССР «О награждении за особые заслуги в деле борьбы с контрреволюцией тов. Серебрянского Я. И. орденом Ленина».

Сразу же после того как гитлеровская Германия поддержала фашистский мятеж в Испании, упоминавшийся выше агент СГОН Эрнст Вольвебер создал в Германии, Дании, Норвегии, Франции и Швеции специальную сетевую диверсионную группу по срыву поставок вооружения и военной техники для Франко. В группу входили специалисты по изготовлению и установке мин на судах, перевозивших оружие, боеприпасы, военные товары и снаряжение франкистам. В результате почти каждый пятый транспорт, следовавший из рейха на Пиренейский полуостров, выйдя в открытое море, шел ко дну.

В конце 1936 года в Испании при республиканских органах безопасности сотрудниками СГОН была организована школа по подготовке командного состава разведывательно-диверсионных групп.

Позднее были созданы еще три таких закрытых учебных заведения. Отбор испанцев и добровольцев других национальностей для обучения в этих школах проводился весьма тщательно.

По инициативе Серебрянского предполагалось подготовить в этих школах несколько десятков специалистов диверсионного профиля, которых затем планировалось направить на оседание в европейские страны в качестве глубоко законспирированного агентурного резерва на случай войны СССР со странами — членами Антикоминтернов-ского пакта[13].

Одним из первых выпускников такой школы был, в частности, боец интернациональной бригады имени Авраама Линкольна американец Моррис Коэн — будущий выдающийся советский разведчик-нелегал, Герой Российской Федерации.

Следует подчеркнуть, что Яков Серебрянский был одним из тех руководителей разведки НКВД, которые уже в конце 1930-х годов начали конкретную подготовку кадров на случай возможной войны.

Так, с учетом испанского опыта, при СГОН, которую возглавлял Серебрянский, в 1937 году была создана специальная школа по подготовке разведчиков-нелегалов диверсионного профиля. В ней готовили специалистов по диверсионным операциям для работы на территории возможного противника. Кроме чисто разведывательных дисциплин (как переходить границу, легализоваться, иностранные языки и т. д.) слушателям читался большой курс по специальной технике.

Руководитель СГОН старший майор госбезопасности Яков Серебрянский одновременно являлся и начальником школы. Многие ее выпускники в дальнейшем стали крупными специалистами по проведению диверсий в тылу противника. Их знания, полученные в разведывательно-диверсионной школе, где отрабатывались приемы саботажа производства военной продукции, диверсий на стратегических объектах противника, были активно востребованы в годы Великой Отечественной войны. Ученики Серебрянского — слушатели школы СГОН — блестяще проявили себя в тылу фашистских захватчиков на оккупированной ими советской территории.

Ветеран внешней разведки нашей страны полковник Константин Константинович Квашнин рассказывал:

«В 1937 году я с отличием окончил Московский электротехнический институт связи и был зачислен в аспирантуру в группу профессора Исаака Евсеевича Горона. Но… ни доктором, ни профессором или даже кандидатом стать мне так и не пришлось.

В середине 1937 года мне через партком института передали, что меня вызывают в НКВД в дом 2 на Дзержинку (Лубянская площадь в Москве ранее называлась площадью Дзержинского. — В. А.), что было неожиданностью. Я воспринял сообщение с некоторым беспокойством, но и с интересом.

В назначенное время я явился в указанный мне кабинет.

Меня встретил высокий, стройный, почти спортивной выправки человек в военной форме и с двумя ромбами в петлицах. Помнится его крупное, умное, волевое лицо, серьезный взгляд, а особенно “ромбы”, означавшие высокий военный ранг.