Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии

Ни одно из ограничений, ни одна репрессия так остро и так болезненно не отражались на еврействе в России, как усиливавшееся ограничение в праве пользоваться высшим образованием418Что может быть тяжелее, нравственно чувствительнее, преграждения доступа к высшим знаниям, к науке? Интересна психология еврея, психология всего еврейского народа. Не будем касаться исторических причин. Евреи в большинстве материалисты. Сильно у них стремление к приобретению материальных благ. Но какое пренебрежение к этим благам, раз вопрос касается внутреннего «я», национального достоинства. Казалось бы, почему масса еврейской молодежи, не соблюдавшая никаких обрядов, не знавшая часто даже родного языка, – почему эта масса, хотя бы для внешности, не принимала православия, которое настежь открывало двери всех высших учебных заведений и сулило все земные блага. А между тем, юноши и молодые девушки терпели голод, холод, унижения, но оставались в стане угнетаемых, не переходили в стан угнетателей. При всей жажде к деньгам, в которой, правильно или неправильно, обвиняют евреев, наука, высшее знание ценилось у них выше денежного богатства. Неуч – «ам-огорец» (с иврита – необученный – Ред) – считается по талмуду презренным, не человеком и не может рассчитывать на царство небесное. Вот на это самое драгоценное богатство евреев, на стремление к науке, правительство накладывало свою тяжелую руку, с каждым годом все сильнее и сильнее. Наиболее энергичные из молодежи, рассчитывая на свои силы, бежали за границу и, терпя всякие лишения, пробирались в тамошние высшие учебные заведения. В первое время заграничное студенчество и профессура снисходительно относились к такому наплыву, но с течением времени, на русских студентов-евреев стали косо смотреть.

Евреи-студенты на лекции являлись раньше всех, занимали лучшие места, ближе к профессорской кафедре.

Еврейская учащаяся молодежь скверно себя чувствовала на Западе. С местным обществом, туземным еврейством419, эта молодежь не была знакома. Немецкий еврей смотрел на нее, как на нежелательный элемент, неблагонадежный, шумливый, неаккуратный. К стыду своему, это еврейство не старалось понять этих издерганных, несчастных юношей и девушек, часто голодавших, не имевших возможности одеваться так, как это нравилось немцам. Немецкие евреи (в этом отношении не отставали от них французские и швейцарские евреи) не желали видеть в этой молодежи жертву деспотизма, людей, которые вынуждены были бросать свою родину, скитаться по чужим странам, дабы иметь возможность учиться.

Западноевропейские евреи видели только казовую420, внешнюю сторону еврейской молодежи, часто непривлекательную, но вполне объяснимую.

Еще в 1910 году в Петербурге некоторые общественные деятели решили образовать просветительный фонд, цель которого заключалась в поддержке заграничной учащейся молодежи, а, главное, в создании Еврейского университета или иного высшего учебного заведения в России. В этом высшем учебном заведении, по мнению инициаторов, не только евреи студенты будут себя чувствовать «дома», но и еврейские ученые будут применять свои знания в качестве профессоров и лекторов. Научных сил много у евреев и Еврейский университет, по убеждению инициаторов, несомненно, занял бы почетное место не только среди университетов России, но и Западной Европы. Кто не знает истории многих ученых евреев, которым недоступны были профессорския кафедры, только потому, что они евреи!

Такие факты еще больше укрепляли убеждение А. А. Пресса и его единомышленников в необходимости существования Еврейского университета, и они стали хлопотать о разрешении открыть такое высшее учебное заведение. Бюрократические сферы разно относились к этому вопросу. Многие ухватились за эту мысль, считая, что с основанием Еврейского университета можно будет очистить русские университеты от нежелательных протестующих элементов и сконцентрировать всех евреев-студентов в особом университете, где легко будет иметь за ними наблюдение. Другие иначе смотрели и говорили: «Евреи такой народ, который не удовольствуется одним университетом; всеми правдами и неправдами они будут пролезать и в другие русские высшие учебные заведения и, несомненно, еврейские университеты будут гнездами революционной науки»421.