Яков. Воспоминания (СИ)

Жан покосился в мою сторону неодобрительно, потом взглянул на князя, будто испрашивая разрешения ответить. Тот кивнул, и только после этого Жан повернулся в мою сторону. Роль слуги он играл безукоризненно.

— Жан Лассаль, — ответил он мне спокойно.

— Где Вы были сегодня, с двенадцати до двух часов дня?

— Я прогуливался, — поведал он непринужденно, — потом зашел выпить кофе в гостинице и вернулся домой.

— А здесь что Вы делаете, — продолжал я расспросы, — в этом доме?

— Тренирую Его Сиятельство в фехтовании, — все также спокойно, даже где-то неспешно ответил Лассаль. — А в чем, собственно, дело?

— Я сам не понимаю! — развел руками Разумовский. — Эти господа из полиции.

Пора было заканчивать этот фарс.

— Вы обвиняетесь в убийстве, — сообщил я Жану, — и мы Вас задерживаем. Только давайте без глупостей.

При упоминании о глупостях Коробейников достал револьвер и навел на Лассаля. Видимо, вспомнил об их первом знакомстве.

— Вы тоже собирайтесь, — обратился я к Буссе, — Вы едете с нами.

— Зачем? — изумился он.

— К Вам тоже есть вопросы, — сочинил я на ходу, чтобы он меньше возражал, — Вы портфель крепче держите.

Буссе машинально обнял портфель, прижав к груди.

— Я сообщу об этом произволе обер-полицмейстеру! — возмущенно поднялся во весь рост князь Разумовский. — Это неслыханная дерзость!

— Ваше право, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.

Любопытно, что его больше разозлило — арест Жана или то, что я успел забрать инженера? В любом случае угрозами такого рода меня не запугать, и это ему было отлично известно.

— Ты смешон, господин Штольман! — произнесла Нежинская.

— А свои вещи Вы привезли для того, чтобы князь дал указание раздать их бедным? — спросил я ее.

Нина побледнела, поняв, что я догадался о том, что именно было в сундуке.

— Да-да! Я же совсем забыл, Ваше сиятельство славится своей благотворительностью! — я улыбнулся им обоим. — Честь имею!

Смешон я или нет, но этот раунд за мной. Мне удалось забрать у них инженера раньше, чем они смогли добраться до его бумаг. Ну и Лассаль… Его у меня отберут очень быстро, я это понимал. Но возможно, я успею узнать от него хоть что-то.

— Господин Штольман, — обратился ко мне Буссе, когда мы оказались на улице, — объясните, за что меня и куда.

— Вас отвезут в гостиницу, — ответил я ему, — отдохните там в своем номере под охраной городового.

— Я не могу там находиться! — пожаловался инженер.

— До завтра потерпите, — попросил я его. — Я что-то решу с Вашим поселением. А главное, держитесь подальше от князя и госпожи Нежинской.

— Это почему же? — спросил он изумленно.

— Есть на то причины, — ответил я. И добавил мстительно: — Но это военная тайна.

Вернувшись в управление, я попытался допросить Лассаля, хотя бы для проформы. Ну, и чтобы понаблюдать вблизи за этим человеком, которого я так долго видел лишь краем глаза. Добиться же от него каких-либо полезных сведений я не надеялся даже. Не тот фрукт. Его не испугаешь, не спровоцируешь. Кроме того, он отлично знал, что я не смогу удержать его долго. Поэтому вел себя крайне спокойно.

— Свидетели видели Вас сегодня в гостинице, — сообщил я ему.

— Я этого не отрицаю, — Жан слегка пожал плечами.

— Видели, как Вы входили в номер к инженеру.

— Меня никто не мог видеть, — едва заметно усмехнулся Лассаль и продолжил после паузы: — Потому что ни в какой номер я не входил. Я посетил буфет и ушел.

Он играл со мной, понимая, что я ничего не могу доказать.

— Из гостиницы Вы не выходили, — сказал я.

— То есть, как? — изобразил он изумление.

— Да вот просто! — ответил я ему резко. — За Вами наблюдали. Вы действительно вошли в гостиницу, но обратно не выходили. Убийство горничной — Ваших рук дело.

— Какой еще горничной? — поинтересовался он презрительно.

— Господин Лассаль, мы ведь давно знакомы! — сказал я ему, не желая более поддерживать этот фарс.

— Извините, не имел чести, — ответил он чуть насмешливо.

— Нам известны все Ваши подвиги здесь, в Затонске, — продолжил я, — От Вашей руки погиб учитель математики, а также господин Морель.

Лассаль рассмеялся. Он ничего не собирался признавать. Но и отрицать не желал. И уже этим одним он мне ответил.

— Дежурный, — позвал я, не сводя глаз с француза, — в камеру его.

Жан спокойно поднялся, чтобы следовать за дежурным. Остановился на мгновение, взглянув мне прямо в глаза:

— У Вас их нет, — сказал он твердо.

— О чем это Вы? — спросил я.

— О доказательствах, — бросил он мне через плечо и вышел, сопровождаемый дежурным.

— Каков! — то ли испуганно, то ли восхищенно протянул Коробейников. — Но ведь это он!

— Разумеется, он, — устало ответил я Антону Андреичу. — Только вот, что удивительно, после всех его подвигов здесь, в Затонске, у нас нет ни одной улики, ни одного свидетеля — одна лишь наша уверенность. И завтра придется его отпускать.