Яковлев А. Сумерки

Вы созываете у себя противоенные конгрессы и устра­иваете антивоенные демонстрации. Вы восхищаетесь мир­ной политикой Литвинова. Неужели вы действительно по­теряли нормальное чувство восприятия реальных явлений? Разве вы не видите, что весь СССР — это сплошной воен­ный лагерь, выжидающий момент, когда вспыхнет огонь на Западе, чтобы принести на своих штыках Западной Европе реальное выражение «высот» современной культуры — фило­софию Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.

То, что Россия нищая и голодная, вас не спасет. Наобо­рот, голодный, нищий, но вооруженный человек, — самое страшное...

Вы не надейтесь на свою вековую культуру, у вас дома тоже найдется достаточно поборников и ревнителей этой философии, она проста и понятна, может быть, многим...

Пусть потом ваши народы, как сейчас русский народ, пой­мут всю трагичность своего положения, — поверьте, будет поздно и, может быть, непоправимо!»

Итоги и суждения о съезде еще долгое время волновали спецслужбы. НКВД постоянно собирал цитаты из частных разговоров участников съезда, добытые оперативным путем. Многие из них представляют интерес и сегодня.

Л. Леонов: «Ничего нового не дал съезд, кроме доклада Бу­харина, который всколыхнул болото и вызвал со стороны Фадеевых-Безыменских такое ожесточенное сопротивление. Ничего особенного не приходится ждать и от нового руко­водства, в котором будут задавать тон два аппаратчика Щербаков и Ставский (Ставский ведь тоже официальное ли­цо). Поскольку Щербаков — человек неискушенный в литера­туре, инструктировать будет Ставский, а литературная политика Ставского нам хорошо известна. Следовательно, в союзе, — типично чиновничьем департаменте, — все оста­ется в порядке».

М. Шагинян: «На Горького теперь будут нападать. Доклад его на съезде неверный, неправильный, отнюдь не марксист­ский, это богдановщина, это всегдашние ошибки Горького. Горький — анархист, разночинец, народник, причем народ- ник-мещанин, не из крестьян, а именно народник из мещан. И в докладе это сказалось. Докладом все недовольны, даже иностранцы».

Л. Сейфуллина: «Обстановка тяжелая, кругом хищники, предатели. Работать могу, только отвлекшись от обстанов­ки. В союзе чиновники, бонзы, презирающие писателей».

Илья Сельвинский: «Горький является рассадником груп­повщины худшей, чем при РАППе, потому что вкусовщина играет еще большую роль. Развивается подлейшее местниче­ство. Вс. Вишневский был на банкете у Горького и рассказы­вает, что там имело значение даже, кто дальше и кто бли­же сидит от Горького. Он говорит, что это зрелище было до того противно, что Пастернак не выдержал и с середины банкета удрал».