Яксил Тун

Капитан Ортега был рослым крепким мужчиной тридцати пяти лет. Черты его смуглого узкого лица и близко посаженные тёмные глаза выдавали типичного испанского кабальеро. Он был без своего привычного железного шлема, и лёгкий ветерок с озорством скользил по его тёмным волосам. Ортега смотрел вдаль с капитанского мостика «Эсмеральды» на приближающийся кусочек острова Юкатан. В его голове роилось множество мыслей и планов.

«Вот он — этот маленький, но такой важный клочок земли, где его ждёт великая миссия. Возможно, самая существенная миссия в его жизни. Очень скоро он встретится с главным предводителем и верховным жрецом майя — юкатеком Викэса».

В тех местах Викэса слыл очень умным и могущественным человеком. Он в совершенстве знал испанский язык, так что капитан не будет нуждаться в переводчике.

Ортега понимал, что времена нынче непростые — времена больших и важных свершений и открытий новых земель.

Сегодняшний мир увеличился в несколько раз. В поисках золота Испания проникала в самые отдалённые уголки Северной, Центральной и Южной Америки, стремительно порабощая огромные империи ацтеков, майя и инков. Конкистадоры были профессиональными воинами. Используя отработанную в своих вековых войнах тактику, огнестрельное оружие и кавалерию, они не оставляли майя ни единого шанса на победу. И хотя испанцы вели себя с коренными народами как захватчики, всё же иногда они применяли тактику договорённостей и дружбы, что было необходимо в их интересах.

Сейчас же перед капитаном стояла важная задача: во что бы то ни стало войти в доверие к Викэса. Этот юкатек был очень важным связующим звеном между Испанией и Юкатаном. И Ортеге нужно было подружиться с этим весьма гордым и непростым человеком.

— Приветствую вас, о величайший сеньор Викэса! — мускулистый идальго в бархатном кафтане отсалютовал низкорослому смуглому полуобнажённому юкатеку.

Ортега отметил, что внешне верховный жрец несколько отличался от своих соплеменников. Форма головы юкатека не претерпела искусственной деформации черепа, при которой темя принимало конусовидную форму.

Пронзительные глаза Викэса, казалось, сверлили насквозь и самого Ортегу, и его многочисленную команду солдат. Его широкое лицо было расписано непонятными символами синего цвета, а волосы оттенка воронова крыла покрывала высокая расписная тиара, украшенная огромной морской раковиной наутилуса и перьями петуха. Шею и запястья верховного жреца обрамляли затейливые кожаные и деревянные украшения. Из одежды на нём была лишь набедренная повязка.

— Милостивейший Викэса, — продолжил Ортега свою речь, — позвольте преподнести вам дары от самого короля Испании в знак признательности за ваше гостеприимство!

С этими словами Ортега указал на огромные сундуки, наполненные продовольствием, тканями, лекарствами и пряностями.

А жрец между тем всё так же продолжал буравить испанцев своим взглядом, наполняя их сердца сакральным страхом. Перед Ортегой мысленно предстала отчётливая картина его последнего визита в Юкатан.

Верховный жрец возвышался на великой пирамиде и приносил в жертву молодую прекрасную девушку. Обнажённая черноволосая красавица не вырывалась из рук четверых помощников Викэса. Она была горда своей участью…

Идальго знал, что ритуалы местных могли принимать разнообразные формы, но они всегда являлись событием, обеспечивающим порядок мира и покорение хаоса. Юкатеки верили, что, жертвуя жизнями некоторых, они сохраняли жизнь в целом. Но то, что было естественным для народов майя, являлось антигуманным для большинства европейцев.

Вот и сейчас Ортегу передёрнуло от этих жутких воспоминаний. Он как ревностный католик ненавидел и боялся этих юкатекских варваров, но ему приходилось вести себя с ними дипломатично и любезно. Во всяком случае, пока…

— Позвольте пригласить вас в наш главный храм, уважаемый Ортега, — обратился к нему жрец по-испански.

С этими словами Викэса развернулся в сторону высокого храма из известняка, выкрашенного в красный цвет, с нанесёнными на нём непонятными иероглифами. Остальные постройки, в которых предстояло жить Ортеге и его команде, были обычными хижинами, расположенными на низких платформах для защиты от наводнений. И даже жилища жрецов и вождей отличались от остальных хижин лишь высотой платформы и каменной штуковой облицовкой стен.

А этот важный храм — храм Балама — представлял собой высокую ступенчатую пирамиду. Простота архитектурного стиля выражала невероятную мощь.

«Как будто что-то мистическое наполняет это место, что-то таинственное и запретное…» — подумал Ортега.

Его удивило неожиданное радушие Викэса. Обычно жрецы никогда не приглашали испанцев в свой храм.