Якудза

На миг у Стаса потемнело в глазах.

Стальные пальцы седого кунгфуиста намертво впились в плоть противника. У обычного человека давно бы был вырван неслабый кусок мяса, либо вообще оторвана рука. Но громадные мышцы Стаса не так-то просто было порвать.

Пересилив боль, Стас попытался свободной рукой смахнуть с себя костистые клещи — но не тут-то было. Оскалив зубы в боевом трансе, седой боевик висел на своем противнике, словно бультерьер. Его правая рука сухой змеей метнулась к Стасову горлу. Стас мощно отбил ее вниз. Сухие пальцы скользнули по его телу, разрывая рубашку на полосы, и впились в ребро.

Новая боль фейерверком взорвалась в левом боку, но Стас уже обрел контроль над собой. Перекрестив руки, он своими громадными ладонями накрыл сухие пальцы противника, терзающие его плоть, и раздавил, словно гигантских вшей. Послышался хруст костей. Изломанные фаланги пальцев противника еще глубже вошли в плоть Стаса — но это уже не имело значения.

Стас развел руки, отрывая пальцы противника от своего тела. Обезображенное боевым трансом лицо седого кунгфуиста приблизилось.

— Ты чего сюда приперся, Тигр-хан?! — взревел Стас.

В глазах кунгфуиста промелькнула мысль.

— Кровника искал, — прохрипел он. — И теперь еще одного нашел…

Внезапно Тигр-хан страшно взвыл и с неожиданной силой попытался вырваться из мертвой хватки Стаса…

Стас отвел голову назад и ударил в лицо противника лбом, расплющив ему нос. И когда тот потерял сознание и его сухопарое тело расслабилось, страшным рывком развел свои руки в стороны до предела.

Послышался треск рвущейся плоти. В левой руке Стаса осталась правая рука Тигр-хана, а в правой безвольным мешком повисло все остальное.

Стас бросил на землю разорванный труп врага — и невольно застонал. Его правая рука выше локтя распухала на глазах, жутко болело ребро, которое только что пытался вырвать его теперь уже мертвый враг, саднил и сильно кровоточил разбитый кулак.

— Довыеживался, — констатировал Стас. — Надо было сразу зарубить гада.

На секунду он закрыл глаза и усилием воли отключил нарастающую боль. Этому несложному приему преподаватели Школы учили своих адептов с первых дней тренировок.

Когда боль отступила, Стас, понимая, что в ближайшее время правая рука вряд ли будет ему повиноваться, перевесил меч так, чтобы его рукоять торчала над правым плечом. И правой и левой рукой, что в рукопашном бою, что в схватке на мечах владел он примерно одинаково.

— Не ходил бы ты, басурман, на землю русскую, — сказал Стас, окидывая взглядом поле только что закончившегося боя. — Здесь тебе по-любому кирдык.

Пройдя через ворота, он подошел к месту взрыва гранаты, брошенной боевиком. Удачно брошенная оборонительная граната разметала шестерых охранников, словно осенние листья, превратив человеческие тела в лохмотья рваного мяса. Стас покачал головой:

— Говорил же сихану, что не стоит привозить из Японии молодых учеников. Будто у нас своих быков мало. Так нет же, решил шайку преданных стукачей мне под бок подсадить. Типа, пусть практикуются в изучении языка и обычаев предполагаемого противника. Вот и результат, попрактиковались.

Он прошел мимо озера с водопадом, в котором плавал кверху брюхом поймавший осколок то ли камня, то ли гранаты полуручной крокодил Гена, и вошел в теперь уже никем не охраняемое здание клуба.

В вестибюле было пустынно. Видимо, в отсутствие хозяина обслуга разбрелась кто куда и, не услышав грохота боя на улице из-за грохота музыки наверху, спокойно продолжала заниматься своими невидимыми делами.

— И куда только Саша с Афоней смотрят, — проворчал Стас про себя. — Впрочем, оно и к лучшему. Еще с часок никто ментов бы не вызвал — вообще все было б волшебно.

Он надавил кнопку лифта.

Пластиковый прозрачный стакан послушно распахнул перед ним двери. Стас вошел внутрь, расстегнул рубашку на груди…

— Вот черт!

Медальон в форме глаза на своем месте отсутствовал.

— Понятно. Кунфуист гребаный сорвал, — с досадой в голосе произнес Стас. В горячке боя он и не заметил, как лишился ключа от своей резиденции наверху и от подвала на нижнем этаже клуба. Возвращаться назад и искать в снегу и грязи, перемешанной с кровью, крохотный медальон было делом, мягко говоря, безнадежным.

Несколько секунд он простоял, в задумчивости глядя на панель с кнопками, потом коротко, без замаха саданул кулаком в край громадного зеркала.

По стеклу веером разлетелись кровавые капли, и от места удара вверх зазмеилась глубокая трещина, уходящая под панель. Из-под панели вывалился и покатился по полу вырванный ударом шуруп крепления.

Второй удар Стас нанес в край панели управления лифтом, после чего она отвалилась и повисла на проводах.

— Только бы вся эта байда не развалилась, — проворчал Стас, выдергивая из гнезд и соединяя концы двух проводов. Лифт мягко поехал вниз.

Двери шлюзовой камеры разъехались в стороны — и Стас слегка присвистнул.

— Что-то подобное я и ожидал увидеть, — произнес он про себя, подходя к трупу, расположившемуся в его кресле. — Так… И здесь все понятно.