Якудза

Он ударил кулаком, ребром ладони со стороны мизинца. Сыграв роль свинчатки, боевой нож значительно утяжелил удар, который пришелся чуть ниже мочки правого уха.

Недоумение в глазах Сэйгэна сменилось дымкой беспамятства.

Он рухнул на колени.

Но упасть ему не дали.

Жесткая рука схватила его за волосы, а горла коснулась отточенная сталь.

– Я успею, – тихо сказал Виктор, глядя в черные дула направленных на него штурмовых винтовок…

– Никто и не сомневается, что ты успеешь.

Сухая, но твердая рука откинула пятнистый полог, прикрывавший вход в пещеру.

– Ученик моего брата должен успевать всегда и везде. Даже если волей обстоятельств он лишился силы.

Сихан стоял у входа, и на его лице сияла довольная улыбка.

– Понятно, – сказал Виктор. – Вы здесь всех так проверяете?

– По крайней мере я теперь знаю наверняка, что ты действительно ученик моего брата, а не засланный гансами шпион, – сказал сихан. – У них тоже хватает специалистов в нинпо. Но то, что ты только что показал в бою, действительно техника синоби нашего клана. Так что дело за малым.

– Вы принимаете мой план? – спросил Виктор, на всякий случай все еще не убирая ножа от горла Сэйгэна – мало ли. Командир спецназовцев, несмотря на временное беспамятство, так и не выпустил из руки оружия, продолжая сжимать рифленую рукоять ножа белыми от напряжения пальцами.

– Твой план достоин того, чтобы его хорошенько обдумать, – сказал сихан. – Но прежде надо кое-что исправить.

– Что именно? – спросил Виктор.

– Восстановить твою татуировку клана Сумиёси-кай, – торжественно ответил сихан.

* * *

Спина горела огнем, но это было неважно. Когда ты умеешь растворять свою боль в окружающей Пустоте, остается лишь осознание боли, нисколько не мешающее обдумыванию создавшегося положения.

Он лежал на жесткой циновке, постеленной прямо на каменный пол. Из каких-то своих соображений сихан распорядился выделить гостю отдельную пещеру с низким потолком и высеченным на стене рельефным изображением дракона.

«Судя по тому, что пещера расположена в отдалении от основного комплекса остальных пещер клана, это не иначе как своеобразное место для размышлений за неимением традиционного сада камней, – решил Виктор. – Потому как что еще можно делать, валяясь на брюхе? Только размышлять. Или дрыхнуть».

Но спать не хотелось. Несмотря ни на что боль все-таки давала о себе знать, словно зудящий над ухом надоедливый комар.

Ибо сихан потрудился на славу. По прикидкам Виктора, он колдовал над его спиной целые сутки, пока наконец не остался доволен работой. И это несмотря на то, что его морщинистые, но на удивление проворные руки дырявили иглами кожу Виктора со скоростью швейной машинки.

«Небось теперь у меня поверх залеченного ожога новый дракон на спине набит. А я и старого-то не видал. И ведь что старый сихан, что его брат – ну никак нельзя отправить человека в мясорубку без татуировки на спине. Наверно, чтобы все видели – вот, пристрелили настоящего якудзу. Он же ниндзя, в смысле синоби. Он же хммм… белый самурай. Родом из подмосковной провинции».

Мысли ни о чем текли лениво и плавно, словно вода в снулом лесном ручье. Хорошо, когда все решено и можно ни о чем не думать. Или думать – но ни о чем. Одним словом, отдыхать и расслабляться. Впервые за много дней.

Налитый красным светом бумажный фонарь тускло мерцал над входом, подобно прилепившемуся к стене толстобрюхому комару, переваривающему дневную добычу. Размытая Пустотой боль накрывала спину, словно колючее шерстяное одеяло. Где-то в отдалении слышалось мерное сопение спящих спецназовцев. На самом краю сознания родилась мысль, что в состоянии мицу-но кокоро[144] обостряются все ощущения, в том числе и слух. Иначе как он мог услышать дыхание спящих людей за пару сотен метров от его пещеры?

Но состояние мицу-но кокоро доступно лишь при наличии силы…

В другое время эта мысль, может быть, и заинтересовала бы Виктора. Но сейчас ничто не имело значения. Ни мысли, ни даже появление женской фигуры, сквозь которую просвечивался багровый овал красного бумажного фонаря.

– Тебе не стоит ходить туда, – сказала эсэсовка.

– Я знаю, – ответил Виктор.

– Ульфхеднары – это не люди. Синоби хорошо умеют убивать живых людей. С мертвым волком справиться намного сложнее.

– С мертвым волком?

– Посредством сложного ритуала человек меняется душой с волком или овчаркой-людоедом, которую потом убивают. Люди с душами мертвых волков обладают способностями хищников, не знают жалости и обычной пище предпочитают теплую человеческую кровь.

– Но я-то человек, – ответил Виктор. – И ты же знаешь – я все равно пойду туда.

– Зачем тебе это надо? – воскликнула она. – Глупо умирать за людей, абсолютно чужих для тебя!

– Это мой Путь, – спокойно сказал Виктор. – А вот зачем главной колдунье мистического общества «Врил» понадобилось искать в подземных пещерах Антарктиды своего одноразового секс-партнера – это мне непонятно.

– Иногда одного раза бывает достаточно, – прошептала она…

Ее фигура заколебалась в душном воздухе пещеры, внезапно став похожей на кусок предутреннего тумана.