Якудза из другого мира 1

— Немедленно приходи домой! — категоричным тоном произнес Норобу. — Такаги-сан! Немедленно домой!

И отключился. Вот и всё — гадай теперь, что произошло.

— Кимико-тян, — сказал я с придыханием. — Ты мне очень нравишься. Мне было очень приятно с тобой общаться, и я надеюсь на следующую встречу… Сейчас же меня зовут домой — видимо случилось что-то важное.

— Да-да, Изаму-кун… Если надо, то… Скажи, а мы с тобой… — Кимико потупилась. — Встречаемся?

— Я не хочу бросать тень на тебя, Кимико-тян, — со вздохом романтического героя ответил я. — Но если ты не побоишься находиться рядом с хинином…

— Не побоюсь!

— Тшшш, — прижал я палец к её губам. — Не торопись. Подумай об этом, а завтра скажешь ответ…

И это прикосновение тоже сыграло на роль плохого парня, который внутри очень и очень хороший.

— Хорошо, Изаму-кун. Прости, что я плохо думала о тебе…

— Да ничего, ты же меня не знала тогда, так хорошо, как сейчас. Всё норма… Да что же там случилось-то? — с недовольством взглянул я на бунтующий телефон. — Кимико-тян, мне нужно бежать.

— Да, до завтра… Изаму-кун…

Я подмигнул и стартовал с места. Даже забыл отдать банку со сладостями. Эх, лучше бы я вообще оставил их дома сегодня. Когда я добежал до дома сэнсэя Норобу, то на пороге встретил того самого мальчишку. Он сидел и грыз сушеную рыбу. Над ним, с метлой в руках, возвышался сэнсэй Норобу.

— Здарова, атец! — приветствовал я сэнсэя в привычной форме. — Чего зря телефоном надрываешься?

Учитель грозно взглянул на меня и спросил:

— Ты давал что-нибудь тануку?

— Ну да, давал, а что тут такого?

— Что тут такого? А то, что он пришел по твоему запаху в мой дом и теперь будет жить тут до тех пор, пока ему не надоест. А мне одного дармоеда хватает. Ещё тануку притащил…

— Да кто такой этот тануку и почему его нельзя кормить?

— Он оборотень, Такаги-сан, — нахмурился сэнсэй. — Давая ему еду, ты приглашаешь его в свой дом. И он волен уйти тогда, когда ему захочется. Такие у нас законы…

Во как, в этом мире ещё и оборотни живут… Хотя, чему я удивляюсь, если сам под управлением невидимого духа «Ламбаду» отплясывал. Сдается мне, что я тут ещё многого не знаю. Учиться, учиться и ещё раз учиться.

— Ничего нельзя сделать? Он не уйдет?

— Угу, глупый хинин, — хмыкнул мелкий пиздюк. — Мне уходить отсюда вообще не хочется.

— Но как же твоя семья? — попытался я хоть как-то исправить ситуацию. — О тебе не будут волноваться?

— Не, я же последний в семье. Так что я теперь у вас тут надолго…

Глава 21

Никогда! Слышите? Никогда не кормите тануки, если не хотите ночевать на улице! Я понял это в первый же вечер, когда сэнсэй Норобу показал нам на выход во внутренний дворик.

И надо же было мне вмешаться в тот бой. Знал бы — сам навалял этому стервецу Киоси. Это лохматое, добродушное существо обладает способностью влипать в историю на абсолютно ровном месте.

Сначала он задел боком стол с колбами Норобу и они с весёлым звоном посыпались на пол под горестный вой сэнсэя. Потом зацепил скатерть, когда убегал от праведного гнева и мы остались без ужина. И уже на улице, будучи выгнанным вместе со своим новым другом, то есть мной, Киоси умудрился сходить по-маленькому под самый любимый розовый куст сэнсэя. И ведь было их десять штук, ну как ему удалось найти самый любимый? Да ещё и в тот момент, когда разгневанный учитель показался на пороге…

В общем, никогда не кормите тануки, если не хотите ночевать под открытым небом. Я этого не знал и пришлось кормить комаров — расплачиваться за доброе дело. Он грел мою спину мохнатым боком, а иногда подергивался во сне, толкая коготками. Да, спал он в своём животном обличии.

Последующие три дня были не легче. Киоси днем был больше чем просто школьник — это было сорок килограмм чистой энергии, которая никак не хотела оставаться на месте дольше пяти минут. Видели бы вы, с какой довольной рожей к нам приехала толстая женщина, у которой этот попрыгунчик столовался последние два месяца. Да она сама занесла все вещи Киоси в дом Норбу и убежала с такой скоростью, что я невольно позавидовал.

Даже не поцеловала Киоси на прощание. Впрочем, малыш не сильно и расстроился таким обращением. Сказал, что предыдущая хозяйка как только не пыталась от него избавиться. И только у «мудрого и благородного хинина» это получилось. При этих словах сэнсэй Норобу посмотрел на меня с убийственным холодом во взгляде. Я лишь пожал плечами и спросил:

— А может… нам легче убить его, да и дело с концом?

— Только хуже сделаем. Убивать тануки нельзя — его дух явится после смерти и будет злым. А он и так не подарок — представь, что будет, когда ещё и разозлится? Это вообще можно закрывать дом, заколачивать окна и съезжать на другой остров. Житья он не даст.

— Так всё серьёзно?

Сэнсэй Норобу только вздохнул. Он продолжал не пускать Киоси в дом, а я сжалился и выцыганил у Мизуки деньги на палатку. Теперь маленький тануки жил во дворе, как тот самый бедный родственник. Мальчишка не жаловался. Похоже, что он привык к таким условиям. Чем-то он напоминал меня — такой же изгой общества, с которым никто не хотел иметь дела.