Якудза из другого мира. Том II

— Чего? Это мои слова — пердеж? Да как ты смеешь такое говорить? — покраснел Норобу.

Я заметил, что у Киоси зашевелились волосы на затылке, а сам он начал посматривать в сторону возможного отступления. Ничего, малыш, потерпи — для нас же стараюсь.

— Да потому и смею, что язык без костей и на вранье не поломается, — пожал я плечами.

— Я не понял — ты в реке охуевшую рыбку проглотил, что ли? — вскочил Норобу. — Что за недоверие к словам учителя?

— Это не недоверие! Это всего лишь офигевание над твоей наглой ложью. Надо же, придумал красивую легенду о древних ниндзя и теперь втирает нам какую-то дичь! Вот взял бы, да сам и показал.

— И покажу! А ну, дай сюда повязку! Я даже отсюда покажу вам, а не от берега!

Я протянул повязку, а сэнсэй нацепил её на глаза. После этого двинулся твердой походкой в сторону реки. Я кинулся к отложенной жареной рыбе и тут же протянул несколько палочек Киоси. Малыша не надо было уговаривать дважды. Когда сэнсэй Норобу только вступил на первый камень, мы содрали по первому куску.

Сэнсэй не обманул — он и в самом деле легко порхал с одного мокрого булыжника на другой. Легко касался носком тапочка сырого камня и тут же перелетал на другой. В процессе даже что-то мурлыкал.

Когда же оказался на другом берегу, то повернулся, театрально поклонился и, не снимая повязки, отправился обратно.

— Жуй быстрее, — шепнул я Киоси, который и без моего указания чуть ли не глотал куски целиком.

Как же прекрасна была эта картина в вечерних сумерках. Журчала вода, плыли облака, солнце садилось за горы. Сэнсэй парил бабочкой над речной гладью.

Эх и начнет же он жалить, как оса, когда снимет повязку…

Но до той поры ещё оставалось время и поэтому мы жевали так быстро, как могли. Только хруст стоял от разгрызаемых костей. И тут сэнсэй начал снимать повязку со словами:

— Вот и всех дел! Всё просто и… Суки! Наебали!!!

Мы с Киоси прихватили ещё по палочке и с такой скоростью ломанулись через кусты, что испуганные вороны на кипарисах тут же испуганно заорали и подвергли обстрелу траву и деревья. Убежать далеко нам не удалось. Сэнсэй резко исторг из себя крик:

— Штормовые клещи!

Средство задержания и на этот раз сработало на отлично. Меня и Киоси подняло в воздух невидимыми потоками воздуха потащило обратно, в объятия разъяренного сэнсэя.

Эх, Норобу умел не только лечить, но ещё и умел здорово доставлять боль. Вроде бы что такого в обычном заломе пальца? Но он держал нас двоих так, что мы невольно пританцовывали на цыпочках и каялись во всех грехах.

Да-да, даже я пританцовывал. Как оказалось — этот престарелый засранец сыпанул порошок правды в качестве приправы к рыбе, а он нейтрализовал моё умение загонять боль в подсознание.

— Вы наглецы и мерзавцы. Я показал вам, как надо двигаться! Я научил вас видеть предметы через повязки! Вам всего лишь надо сосредоточиться! Скажите, зачем я трачу на вас своё драгоценное время? Зачем я убиваю последние секунды жизни, чтобы вбить в ваши пустые головы то, что вам необходимо? Это мне надо? Нет, я это умею. А вот вы… Как крысы поступили! Вы своровали у учителя! Это так низко… В общем, уёбки, вы меня достали. На! И тебе на!

Сэнсэй отпустил наши пальцы и легонько ударил каждого в грудь, чуть пониже сердца. Там тут же вспыхнул огонек боли, как будто сэнсэй затушил сигарету о голую кожу.

— Боль будет понемногу расти. Если не понимаете головой, то поймете жопой! У вас на всё про всё десять минут. Не принесете мне шишки с другой стороны — можете навсегда остаться инвалидами. А я инвалидов не обучаю… Время пошло! И повязки не забудьте!

Мы с Киоси переглянулись и тут пришла первая волна. Она словно судорогой прошлась по всему телу и заставила позвоночник захрустеть от выгибания.

— О-о-о! — только и сумел выдавить Киоси.

Я же промолчал — нечего радовать этого злого старикана.

— Бежим! — скомандовал я и подскочил к реке.

Сумерки уже накрыли водную гладь, щедро разбросав белесые пятна тумана. Повязки легли на глаза. Я двинулся вперед.

Столько было попыток и всё напрасно. А почему? В большинстве своём потому, что нога соскальзывала ближе к центру реки на гладком камне. Я пытался ставить подошву под разными углами, но она всё равно соскальзывала, и ваш непокорный слуга срывался в воду. А если…

Повязка не давала возможности ничего увидеть, но я включил внутреннее зрение. Услышал журчание воды. Она своими звуками давала понять, что впереди находится препятствие, которое успешно огибает. И это препятствие можно преодолеть лишь…

Я прыгнул!

Прыжок получился не очень красивым, поскольку заживающая нога не дала воспользоваться в полной мере наработанными возможностями. Но мне этого и не надо. Я прыгнул, выставив здоровую ногу и, даже не приземлившись толком, тут же выстрелил ступней вниз. Получился своеобразный щелчок, давший мне шанс пролететь немного дальше.