Якутский героический эпос Олонхо. Нюргун Боотур Стремительный.

Аарт-татай! А, приятель-сосед!
Ох, старость моя…
Ох, усталость моя!
Что хуже и тяжелей
Долгих дорожных мук,
Боли обмороженных рук?

Я — самый убогий,

Бедный тунгус —
Измучен, простыл до костей,
Изголодавшийся и больной
Еду — еле живой…

Стремительный Нюргун Боотур,

Если бы он не спал,
Пожалел бы меня, старика,
Уж он-то помог бы мне.

Сестрица моя, Айталыын Куо!

Пожалуйста, палку мою подыми!
Нечем без палки мне погонять
Упрямых зверей моих,
Упряжных оленей моих! —
Так Сортол сказал
И кланяться стал,
Лбом о свое колено бия,
Косицей седой тряся…

Красавица Айталыын Куо

Сжалилась над стариком,
Нагнулась, хотела поднять
Погоняльный олений шест,
В этом миг ударило что-то ее,
Потемнело у ней в глазах.
Как опомнилась Айталыын Куо,
Видит она, что лежит
На нартах,
В ногах у тунгуса того;

С гиком гнал упряжку тунгус,

Белым облаком окружен;
Семь быстроногих оленей его,
Словно призраки, не касаясь земли,
Летели, дыша огнем…

СТИХ 73 ГОЛОС ТУНГУСА

Ай, красавица с восьмисаженной косой,
Айталыын Куо, подруга моя!
Как простодушно поверила ты,
Что от голода мог ослабеть,
Что мог до костей простыть
Ардьаман-Дьардьамана сын,
Отважный тунгус-богатырь,
Бохсоголлой Боотур удалой!

Какое сокровище я украл,

Какую редкую дичь поймал!
Хорошо, что будет в жилище моем
Достойная хозяйка-хотун,
Подруга — милая для меня! —
Так говоря, тунгус миновал
Девять перевалов крутых,
Восемь диких горных кряжей…

ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ

СТИХ 74