Якви

Монтес смотрел на нее до тех пор, пока не почувствовал горечь возмущения. Ее красота наполняла радостью сердце мужчины. Однако не все в ней гармонировало с ее внешностью. Если он долго будет так смотреть на нее, он потеряет рассудок. Она была не для него. Поэтому, сорвав красную розу, он с улыбкой стал водить ею по губам Долорес. Сеньорита открыла глаза и с удивлением взглянула на Монтеса. Казалось, глаза ее должны были быть синими, но они были карими: они были загадочны, как глаза кошки – сонные и томные, ясные и нежные. Монтес вдруг почувствовал себя уверенно.

– А, сеньор Монтес! – сказала она.– Вы застали меня спящей? Вы давно здесь?

– Мне кажется, уже давно,– ответил он, садясь на скамью возле гамака.– Глядя на вас, спящую, я забыл о времени. Но увы! Время летит – и вы проснулись.

Долорес засмеялась. У нее были красивые белые зубы, которые, казалось, могли кусать и доставлять ей этим наслаждение. Улыбка придала ей новое очарование.

– Сэр, можно подумать, что я больше нравлюсь вам спящей.

– Конечно. Вы всегда прекрасны, Долорес. Но сон преображает вас; вы кажетесь правдивее. Теперь вы снова Долорес Мендоса.

– Кто из нас правдивее? Конечно, не вы. Я не хочу знать вас больше. Вы, кажется, стараетесь вызвать во мне недовольство собою.

– Так это и должно быть.

– Почему? Потому что я не могу убежать с вами в Бразилию?

– Нет. Потому что ваша красота, ваше очарование, ваша мягкость обманывают людей. Вы кажетесь воплощением любви и радости.

– Ах! – воскликнула она, с глубоким вздохом вытягивая свои округлые руки.– Вы просто ревнуете. Я счастлива. У меня есть все, что я хочу. Я молода и наслаждаюсь жизнью. Мне нравится вызывать восхищение. Я люблю драгоценности, наряды, и у меня их много. Я люблю развлечения, музыку, цветы. Мне нравится вкусно поесть, полениться и понежиться в дреме. Я люблю спать. А вы, злой человек, будите меня и заставляете думать о чем-то.

– Это немыслимо, Долорес,– ответил он.– Вы не можете думать…

– Уверяю вас, что моя голова работает достаточно хорошо. Но я бы ничего не имела против того, чтобы стать каким-нибудь маленьким ручным животным, хотя бы кошкой с рыжими глазами. Поэтому, Монтес, вы должны уметь обращаться со мною, или я начну царапаться.

– Что ж, я предпочел бы, чтобы вы царапались,– сказал Монтес.– Мужчине нравится, когда женщина одно мгновение любит его нежно и страстно и сейчас же готова вцепиться ему в волосы.

– Вы, конечно, испытали это, сеньор? – ответила она насмешливо.– Вспомним хотя бы маленькую Альву. Вы восхищались ею. Может быть, она…

– Она очаровательна,– заметил он спокойно.– Я буду искать у нее утешения.

Долорес сделала рукой резкий, страстный жест, непохожий на ее обычные, медлительные движения. Ее сонные золотистые глаза загорелись.

– Вы ухаживали за ней? – спросила она.

– Неужели, Долорес, вы думаете, что хотя один мужчина может устоять перед этой девушкой?

– И вы не устояли? – спросила она с высоко подымающейся грудью.

Монтес сбросил с себя напускную веселость.

– Нет, Долорес, я устоял. Последнее время моя жизнь похожа на ад. Мне кажется, что любовь к вам переходит в ненависть.

– Нет! – воскликнула она, протягивая вперед руки.

Монтесу удалось всколыхнуть ее.

– Долорес, скажите мне правду,– сказал он, беря ее за руку.– Вы еще ни разу не были откровенны со мной.

– Я верна своей семье. Она выбрала Пиреца мне в мужья еще до того, как я узнала вас. Это решено. Я выйду за него. Но…

– Но… Долорес, вы любите меня?

Она опустила голову.

– Да, сеньор, недавно я поняла это. Ах, не надо, не надо. Монтес, прошу вас! Вы забываете, что я помолвлена с Пирецом.

Монтес отошел от нее. Ее признание и сопротивление показали ему, что он был несправедлив.

– Долорес, если бы я пришел первым – до Пиреца,– вы стали бы моей? – спросил он.

– О, сеньор, с какой радостью! – ответила она.

– Скажите, во время завтрашнего приема, назначенного вашей матерью, вероятно, будет объявлена помолвка?

– Да, и тогда я буду свободна до осени, до того дня, когда…

– Когда вы выйдете замуж?

Она наклонила голову и робко взяла его за руку.

– До этого еще далеко, Долорес, мне придется вернуться в Бразилию.

– Ах, сеньор, это убьет меня. Останьтесь! – воскликнула она умоляюще.

– Это опасно. Пирец не любит меня. Я его ненавижу. Может произойти что-нибудь ужасное.

– Это уж его дело. Я дала ему слово. Я исполню свои обязательства и теперь, и потом. Но я не вижу причины, почему я не могу, хотя бы недолго, быть счастливой своим счастьем – до того дня. Не все в моей жизни будет так, как я этого хотела бы. Сейчас я счастлива. Сеньор, если вы любите меня,– вы останетесь.

– Долорес, разве вам не кажется, что мы будем страдать еще больше? – спросил он.

– Конечно, потом. Но не теперь.

– Для меня опасно настоящее. Только представить себе, что вы любите меня. Я не думал, что вы способны любить. Слушайте! Мне кажется, что-то должно помешать вашей свадьбе или случится после нее. Но нельзя быть в этом уверенным.

– Кто знает! – прошептала она, и в глазах ее вспыхнула надежда.