Ямани: Взгляд из-за кулис

— Я полагал, что такая организация сможет выполнять две функции. Одна из них носила политический характер. До сих пор вопросы, связанные с арабской нефтью, решались в рамках Лиги арабских государств. Это казалось мне неправильным, поскольку на решения, принимаемые Лигой, оказывали влияние и многие из тех стран, которые не имели своей нефти. Когда на встречах в Багдаде в июне и в августе 1967 г. обсуждалась возможность использования нефти в качестве политического оружия, немногочисленные нефтедобывающие страны подверглись серьезному давлению со стороны Египта и Сирии. Именно там впервые рассматривался план введения эмбарго, и там же мне в голову пришла мысль об учреждении арабской нефтяной организации. Я поделился этой мыслью с кувейтским министром и сказал, что нам нужно всерьез задуматься над созданием организации, в которой арабские экспортеры нефти могли бы обсуждать свои проблемы сами, без постороннего вмешательства.

Кувейтцу эта идея понравилась, и Ямани решил обсудить ее с Фейсалом.

— Я не стал сообщать об этом плане иракскому правительству, так как оно было слишком радикальным. Я вообще не хотел, чтобы иракцы узнали о нем раньше времени. Сначала мою идею должен был поддержать король Фейсал. Он дал согласие, и я написал проект устава будущей организации. Этот проект я показал кувейтцам, и они его одобрили. Тогда я направил его ливийцам, и они тоже его приняли. Только в 1968 г. мы послали наш проект иракцам, которые отвергли большинство пунктов предложенного устава и категорически отказались к нам присоединиться.

Ирак очень быстро сообразил, что организация, которую хочет создать Ямани, устроена совершенно неприемлемым для него образом.

— Мы не хотели, чтобы они присоединялись к нам с самого начала. Наш план предполагал, что ОАПЕК будет коммерческим союзом, а не политическим, чего желали бы иракцы, — признается Ямани.

В 1970 г. в ОАПЕК были приняты Алжир, Абу-Даби, Бахрейн, Дубай и Катар. Ирак примкнул к остальным лишь годом позже. Когда в октябре 1973 г. началась война «судного дня», страны ОАПЕК уже действовали сообща.

Тогда-то Ямани и убедил своих собратьев, что нефть действительно можно использовать как политическое оружие, но для этого нужен правильный подход.

Покорение «Арамко»

В течение всех 60-х гг. Ямани был вынужден часто менять место проживания, переезжая вместе с королем то в Эр-Рияд, то в Джидду, то в Таиф.

В 1964 г. распался его первый брак.

— Мой брак оказался неудачным, и мы расстались. Я оставил дом в Эр-Рияде, где жила моя семья, и решил жить в гостинице — так мне было легче.

Ямани снял на длительный срок номер на первом этаже отеля «Аль-Ямама»; вскоре он перестроил этот номер, сделав для себя отдельный вход, выводивший в тенистый палисадник. Получилась небольшая квартирка с одной спальней, которую никак нельзя было назвать роскошной. Спустя несколько лет Ямани расширил свои апартаменты, добавив к ним еще две комнаты, и, застеклив террасу, стал использовать ее как библиотеку и гостиную.

В отеле «Ямама» он прожил больше пятнадцати лет.

Вскоре после своего переезда в отель Ямани почувствовал, что в ближайшем будущем ему неизбежно придется дать бой четырем совладельцам «Арамко». Впервые он продемонстрировал серьезность своих намерений, заключив бартерную сделку с Румынией (саудовская нефть была поставлена в обмен на товары). Тем самым он дал американцам понять, что в случае необходимости Саудовская Аравия найдет сбыт для своей нефти.

Но некоторые религиозные группировки внутри страны выступили против подобных сделок. Они считали, что Саудовская Аравия не должна иметь контактов со странами коммунистического блока. И стали оказывать давление на Ямани, требуя, чтобы он подал в отставку.

Ко всему этому добавлялись переживания, вызванные распадом семьи, и Ямани решил пересмотреть свои жизненные планы.

— Я сказал королю Фейсалу, что хочу уйти из правительства и вернуться к своей юридической практике. Но он ответил: «Я тебе этого не позволю, как не позволил бы уйти из дома родному сыну». И я остался.

Чем дольше Ямани находился на своем посту, тем яснее понимал, что в нефтяную политику Саудовской Аравии необходимо внести серьезные коррективы. И убеждался, что саудовцы непременно должны забрать «Арамко» в свои руки.

— Я всегда верил, что Саудовская Аравия рано или поздно сама будет владеть и распоряжаться своими природными ресурсами. Эта вера не покидала меня с первого дня, когда я пришел в министерство. Разумеется, поначалу я говорил лишь о частичном участии Саудовской Аравии в капитале компаний. Но не приходится объяснять, что такое участие рассматривалось мною лишь как первый шаг в нужном направлении. Впрочем, в самом начале своей карьеры я едва ли сознавал это до конца. Разумеется, в то время я еще не вполне ясно представлял себе, к чему стремлюсь. Но очень скоро для меня стало абсолютно очевидно, что, начав с доли участия в 25%, мы должны со временем договориться о 51%, а может быть, и о большей цифре.