Ямата-но Орочи

— Рамен с самого утра? — без восторга уточнил Итачи, следуя за сестрами Хьюга.

— Тогда данго? — предложила Хината.

— Поешьте чего-то нормального перед дежурством! — строго прикрикнула Нами. — А данго — это не еда. Я ясно выразилась?

— Да, мам, — недовольно буркнула в ответ Хината, не заботясь, услышит ли ее Нами.

— Если пойдем к Ичираку, то купи мне оякодон, — попросила приободрившаяся Хибакари, заискивающе глядя в глаза сестре.

— Хорошо, — старательно делая вид, что не замечает взглядов Хибакари, ответила Хината.

— Ура! Тогда мы идем к Ичираку, — бодренько поравнявшись с Хинатой, заявила Хибакари. — Ты тоже, Итачи, не теряйся. У Ичираку не только рамен же есть. Попроси Хинату, чтоб она тебе купила… Ну там, онигири хотя бы.

— Эй, почему это я должна ему что-то покупать?!

— Потому что я не остался позавтракать у твоей матери? — коварно улыбнувшись, предположил Итачи.

— Иди в пень! Вот один мог бы и остаться!

— Я бы тоже осталась, — поддержала Итачи Хибакари.

— Предательница!

— Сама такая. А я маму люблю.

— Я тоже! Просто она слишком шумная. Это нельзя, то не делай, тренируйся лучше, не липни к Хибакари…

— Вот именно, не липни ко мне.

— Хочу и буду! — зловредно рассмеявшись, Хината снова обняла сестру, повиснув на той.

— Итачи, — тяжко прогнувшись под своей ношей, застонала Хибакари, — спасай! Твой подчиненный занимается вредительством и выводит из строя полезную боевую единицу!

Жалостливо посмотрев на пыхтящую от натуги Хибакари, Итачи испытал скепсис на счет полезности приемной Хьюга как боевой единицы. Хината была на полгода младше Итачи. Когда точно родилась Хибакари, никто не знал, но она точно была на несколько месяцев старше Итачи. Однако на взгляд этого сказать было нельзя. Она была меньше ростом и выглядела слишком бледной, на грани болезненного вида. Белые волосы выглядели необычно, тонкие и легкие, как паутина, лежащие хоть в каком-то порядке только благодаря ежедневным усилиям Хинаты — они тоже заставляли казаться Хибакари более хрупкой.

Хуже то, что приемная Хьюга не только выглядела слабой — она такой и была. Сколько себя помнил Итачи, Хибакари вечно болела. Сейчас ее здоровье стало покрепче, но пара не самых простых пробудившихся слишком рано кеккей генкай вытянули из девчонки соки, и это уже не излечить, как бы Хината ни старалась присматривать за своей названой сестрой.

— Эй, я же не совсем бесполезна? — растерянно спросила Хибакари, когда молчание Итачи стало затягиваться. — Зачем ты на меня так смотришь?

— Да так, ерунда. Хочешь две порции оякодона?

— Да! — получил он мгновенный ответ.

— Ты ж лопнешь! — с упреком заметила Хината.

— Зато лопну счастливой и сытой.

— А, может, все-таки данго тогда? — оглянувшись и убедившись, что в обозримом пространстве нет матери, спросила Хината. — И вместо оякодона закажем зензай.

— Но мне с каштанами и с заварным кремом, — подумав, потребовала Хибакари.

— Если будет.

Вообще, было раннее утро. На улицах еще даже стоял легкий туман. Начало весны было прохладным, но это не мешало людям уже высыпать на улицу. Хотя народу было все же поменьше, чем обычно. Все-таки не так далеко на юго-западе сейчас было слишком горячо. Там, куда солнце еще не успело прийти, сейчас шли бои. И там была его, Итачи, мама.

Конечно, Учиха Микото — это Учиха Микото. Она сильна, у нее есть секреты, которые могут помочь выжить в самых худших передрягах. Но на войне случается всякое. Итачи знал это, испытывал сам. Война и мирная жизнь — это шторм и тихое море. Второе тоже таит в себе опасности, но ты чувствуешь уверенность, ты знаешь, что нужно делать, чтобы идти в нужном направлении. В шторме волны бросают тебя как щепку, и выдержать курс невозможно. Даже шиноби. Даже самым опытным и сильным шиноби.

Единственное, что успокаивало Итачи — это то, что на юге мама не одна. С ней был отец, а он не даст случиться худшему. Просто потому что отец — он… Он просто его, Итачи, отец.

Тем временем ресторанчик оказался и в самом деле уже открыт. Людей в нем не было пока, но кухня уже вовсю работала, распространяя по улице ароматы вареной сладкой фасоли, риса и каштанов, пахло жареными данго. Уже через несколько минут, прикончив первую шпажку с рисовыми шариками в сладком сиропе, Итачи пригубил горячий зеленый чай и благолепно посмотрел на озаряемую восходящим солнцем улицу. Оно разогнало туман, длинные тени казались особо черными из-за яркого света, который этим утром все-таки смог пробиться сквозь низкие темные тучи. Последний месяц все больше радовал дождями, а не солнечными днями.

— Неплохо, — вынес Учиха вердикт, приступая ко второй шпажке.

— Как будто ты этим наешься, — поглядев на Итачи, прокомментировала Хината.

— На завтрак пойдет. Но суп с водорослями или что-то из рыбы было бы лучше. Жаль, что ты меня всего этого лишила.

— Слушай, тебя Кушина-онее-сан определенно испортила, — ткнув бамбуковой шпажкой в сторону Итачи, заявила Хината. — Мы в Конохе. Водоросли здесь недешевые, вообще-то. И, думаешь, маме вот прямо хочется специально для тебя готовить всякое-разное морское?