Ямата-но Орочи

— Реинкарнации Индры и Ашуры получили силу Хагоромо, но это лишь тень могущества Рикудо, который сам не был так же силен, как Кагуя!

— Думаю, их сила сравнима с Ооцуцуки. Не с Исшики, а с кем-нибудь помельче. И они не одни. И кроме того, — я внимательно посмотрел на Зецу. — Раз уж речь зашла про Исшики. Второй Десятихвостый — ты нашел его благодаря Исшики?

— Мне удалось найти измерение, в котором тот прятал Десятихвостого, — не стал отрицать Зецу.

— Но кроме Хвостатого, у Исшики была еще ценная реликвия Ооцуцуки. Часть тела Ооцуцуки Шибая. Это ведь из нее ты получил способность отражения урона.

Об этом я узнал от Урашики. Тот предполагал, что Исшики мог урвать себе нечто подобное. В прошлом он был не самым последним в иерархии небесного клана. И он шел по пути достижения божественности. Путь этот лежал через поглощение Плодов Чакры. Шинджу концентрировал в них силу и генетический материал поглощенных жертв. Плод Чакры был по своей сути квинтессенцией всей поглощенной жизни. Из него можно было получить кеккей генкай, кеккей тота, соединить в кеккей мора и достичь вершины эволюции без миллионов лет случайных мутаций или тысячелетий направленной селекции. Всего за одну жизнь. Я пока не понимаю механизма, но примерно так выглядит картина в представлении Ооцуцуки. И, по моим догадкам, Исшики хотел посеять в этом мире частицы генома Шибая, чтобы поглотить их из Плода Чакры и достичь уровня божества своего клана.

Не знаю, насколько рабочая эта схема, но Ооцуцуки в нее верят. И если они узнают, что где-то рядом завалялся кусочек тела Шибая... Ну, он для них представляет определенную ценность. И этот мир начнет интересовать их куда больше прежнего. Это не в моих интересах, чего не скажешь о тайнах тела Шибая. Его я бы заполучить не отказался. Он наверняка поглотил не один мир. В его теле наверняка много чего любопытного.

— С телом Шибая шансы справиться с Ооцуцуки будут значительно выше.

— Так вот, что тебе нужно, — рваная щель рта Зецу растянулась в жутковатой ухмылке. — Ты сам хочешь получить его силу.

Я только иронично улыбнулся в ответ. Получить силу Шибая? Зачем это мне? Как объяснить существу этого мира, стоящему у истоков мира шиноби, впитавшему волю не самого правильного, но все же Ооцуцуки, что мне вообще ни к чему сила. Мое нынешнее могущество — и то лишь вынужденное. Надеюсь, мне хватит его на мой спокойный век. Именно ради этого я все ж стараюсь. Но мне любопытно изучить останки Шибая. И сейчас, когда у Сары уже свои дети, а Итачи кипит жаждой деятельности, на мой взгляд, не очень правильно становиться на их пути. Я бы предпочел дать им шанс получить выгоду от генома Шибая.

— Мне хватает того, что у меня есть, — с усмешкой ответил я Зецу, глядя при этом в небеса.

Там неестественно большая, багряная, словно покрытая океаном крови, Луна давно уже зависла в зените и совсем не торопилась из него уходить. На фоне ее алеющего диска отчетливо читалась парящая в воздухе человеческая фигура. Для Кецурьюгана расстояние было незначительным. Мне без труда удавалось рассмотреть движения Мадары и эволюции в его кейракукей. Резкий рывок рукой — Учиха отломил рог, закрывающий его лоб подобно протектору. Чакра уже до этого начинала клубиться возле его глабеллы. Она пульсировала, словно сердце. Или готовый к вылуплению кокон. Сразу после поглощения готового к цветению Шинджу в морфологии мозга Мадары начали происходить изменения. Это было видно по току чакры и крови. Я представлял этот процесс, он был мне знаком. Нервные клетки делились и дифференцировались. Возле эпифиза возникал новый орган, смещающийся ко лбу, в котором костные ткани образовывали отверстие. Пока кожная складка на лбу Мадары не раздвинулась, открывая третий глаз с кольцами Риннегана и томое Шарингана — красный Ринне Шаринган. Глаз Луны.

Через секунду мне уже не нужны были глаза, чтобы видеть ток чакры в Мадаре. Она была настолько велика, что я мог чувствовать ее кожей. Учиха контролировал ее печатью, она концентрировалась в глазах и лилась наружу, чтобы отразиться от Луны. На багряном диске ночного светила проступил рисунок из Ринне Шарингана. Черные кольца и томое словно были спроецированы незримым светом, исходящим из третьего глаза Мадары на Луну.

Вечное Цукиёми.

Когда я поднял ладони для хлопка, ко мне метнулась черная клякса. Шар Гудодама пролетел сквозь барьер из огненных перьев. Грохот грома — из все еще висящих за моей спиной молниевых колец вырвались разряды. Молнии бессильно скользнули по пульсирующему черному шару. Тот только скинул с себя несколько оболочек и продолжил полет, уже начав расширяться и закручиваться воронкой. Зецу явно учился, и эта его атака оказалась куда эффективней прошлых. Он сам по себе был воплощенной волей Кагуи, чья плоть — это чакра. В отличие от биджу, Куро Зецу не был разделен на части, в нем была сила всех элементов. Фактически он был Гудодамой с собственным сознанием. И границы его возможностей по управлению силами Джуби куда шире, чем у других существ в этом мире.