Ямата-но Орочи

Наши взгляды встретились. Кагуя нахмурила округлые белые брови, вокруг ее жемчужных глаз на коже проступила сеть вздувшихся вен, бусины томое на концентрических кругах Ринне Шарингана словно задрожали, готовясь сделать оборот. Мои глаза обожгло прилившей к ним чакрой. Вспышка осознания грядущих мгновений ослепила. Когда волосы Кагуи резко бросились в мою сторону, им навстречу из моей спины вырвались десятки змей. Белые локоны переплелись с белыми гибкими телами, нити волос до скрежета впились в чешую, переплетаясь в плотный клубок. Меня потянуло в него, так же как и Кагую. Секунда — и мы с ней уже парили в воздухе лицом к лицу. Шелковые нити обрывков волос медленно падали между нами, словно хлопья невесомого снега. Капли лазурной крови из разорванных змеиных тел тянулись к земле дождем.

На миг они зависли в воздухе, пока волосы и кровь по нашей воле не превратились в острейшие иглы и не обрушились вниз смертельным градом. Резкое движение рукой, я успел подхватить воздух и увести в сторону снаряды Кагуи. Она тоже смогла защититься, ударив перед собой по воздуху и разорвав кровавые сенбоны.

Мгновение все три мои глаза были менее чем в полуметре от трех глаз Кагуи. Можно было рассмотреть дрожащие веки, длинные ресницы, словно покрытые белым инеем, и жемчужные переливы на белой радужке Бьякугана. Потоки чакры прекрасно читались моими глазами. И когда гендзюцу Кагуи было готово ворваться в мой разум, моя иллюзия тоже была близка к завершению. Резкая боль в глазах отдалась головокружением. Две техники столкнулись и переплелись. Чакра в гендзюцу и природная энергия взорвались, просочились в ткань реальности. Исказившееся пространство между мной и Кагуей отбросило нас в стороны. Дрожащее марево разорвало остатки белых локонов и змей. Из него медленно показалась алая дрожащая трава и торчащие из нее изломанные деревья из пепельных костей, на ветвях которых небесной лазурью дрожали капли росы.

Я оперся телом на сгустившийся воздух и погасил инерцию полета, чтобы мягко приземлиться на холодные камни. Напротив меня то же сделала Кагуя. Между нами вырос странный сад из пепельных костей и кровавой травы — две смешавшиеся иллюзии, ставшие реальностью. Первый контакт с возрожденной богиней, а уже свершилось чудо. Вот только сам контакт вышел далеко не мирным.

Несколько томительных секунд тишины, пока я боролся с накатывающими на разум образами и рокотом грядущего. Первой молчание нарушила Кагуя. Строго поджатые алые губы шевельнулись, в воздухе раздался глубокий и холодный женский голос:

— Сын Хагоромо? Нет, у него должны были родиться близнецы, Индра и Асура. Ты... не можешь быть им, — на лице Кагуи почти невозможно было увидеть эмоций. — Откуда у тебя Шинган? Этот глаз должен был исчезнуть.

Шинган? Она про мой третий глаз, я так понимаю. Что могло бы означать «шин» в данном случае? Может, конечно, Божественный Глаз, но, скорее — Глаз Читающий Знамения, Глаз Пророка. Теперь хотя бы знаю название этого додзюцу. Только это вряд ли поможет мне взять его под полный контроль.

— Я родился и вырос в этом мире, — почти не соврал я. — И все, что имею, приобрел здесь. Думаю, Зецу способен подтвердить мои слова.

Черная тень в одном из рукавов Кагуи зашевелилась, в ней распахнулась пара желтых глаз и белая полоска рта.

— Его глаз раскрылся после того, как он поглотил меч Кусанаги, мама, — донесся до меня шепот Черного Зецу. — Будь осторожна. Он готовился к твоему возвращению и ждал его. Он разбудил тебя, когда чакра двух Десятихвостых смешалась и начала подавлять твое сознание.

— Ооцуцуки возвращаются, и они нацелились на твой драгоценный сад, Кагуя. Защитить его — наша общая цель. Мы можем помочь друг другу.

Кагуя слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к чему-то. Возможно, Зецу сейчас делился с ней воспоминаниями. Хотел бы я, чтобы она имела возможность узнать разные точки зрения, а не выслушивала только одну, но помешать Зецу сейчас, не применяя силу, я не могу. И прочитать мысли Кагуи тоже. Мне сложно их услышать. Предсказания же... Слишком много вероятностей. Слишком сложно смотреть на Кагую. Руки уже начинали чесаться, чтобы просто выдавить этот треклятый третий глаз. Но от него все еще была польза.

Кагуя и в самом деле была красива. Я создавал тело для Курамы, ориентируясь на собственные представления о красоте. И в итоге, получается, воссоздал Кагую. Совпадение ли это? Теперь я сильно в этом сомневаюсь. И, наверное, именно из-за красоты Кагуи я едва не пропустил ее атаку.