Ямата-но Орочи

Я присел, ощутив удар от хлынувшей от джашинита волны духовной энергии. Вот, значит, что люди чувствуют, повстречавшись с моей сакки. От нечеловеческого ужаса волосы на голове зашевелились, встав дыбом. Редко доводилось чувствовать подобное давление от человека. Хотя… Только ли человек сейчас передо мной? Мне бы сейчас Кецурьюган не помешал, чтобы проверить это, но, увы, в этом теле развито иное додзюцу. Поток убийственной ауры пронзил тело, сковав мышцы и словно гендзюцу обрушившись на разум. Пока я пытался сорвать с себя наваждение, из глаза на ладони Хидана потекли кровавые слезы, они стекали по бледной коже, собираясь в лужу под его ногами. Уверенные и отточенные движения — и на усыпанном пылью и камнями полу появляется знак.

Знакомая картина. Неприятная, но знакомая. Сегодня вообще много знакомого происходило. Это даже забавно было бы, не будь так опасно. Я примерно представляю, что делать с Хиданом. Одна загвоздка — что за, черт бы его побрал, треклятский глаз на руке этого отбитого фанатика? Вены на теле Хидана вокруг имплантированного в тыльную сторону его кисти глаза начали вздуваться и шевелиться, словно по ним двигалось что-то живое, расползаясь дальше по руке. В конце концов, жилы вздулись даже на шее. Что это за пакость - не понятно, но чувствую, что ничего хорошего мне это не сулит.

По моему желанию пурпурно-розовая теплая чакра заключенного во мне создания потекла из печати, вливаясь в кейракукей и смешиваясь с естественной чакрой этого тела. Пальцы рук сплелись в нужную печать, чакра в теле преобразилась, приобретая новое свойство, холодя изнутри, и растеклась по меридианам словно ртуть, чтобы вырваться наружу потоком и растечься по телу.

Котон: Ойорой!

Кожа моих рук быстро потемнела, став похожей на воронёную сталь. Техника стремительно охватывала все тело, растекаясь по наружным покровам. Волосы на теле и голове стали походить на проволоку, впиваясь в одежду. Само тело потяжелело, начав погружаться в воду и заставив подстраивать ток чакры в ногах под новый вес. Разомкнув руки, я взмахнул ими, приноравливаясь к новым ощущениям. Черная сталь кожи на сгибах хрустнула, обнажая под слоем воронения металлически блестящие линии. Техника Стихии Стали, Великий Доспех, охватила все тело, заковав его в сталь.

— Да, да начнется ритуал, — скосив взгляд назад, где ревело пламя и был слышен грохот рушащегося здания, пробормотал я едва гнущимися губами. — Не нравится мне это все. Потерпи там, Югито.

Мои глаза затянуло серой поволокой стали, из-за чего я едва не проморгал сиганувшего в мою сторону Хидана. Он напал, молча ухмыляясь. Пытаться отпрыгнуть со своей обновленной под действием техники Котона весовой категорией было уже поздно. Блок рукой тоже вышел неудачным, слишком высока инерция у потяжелевших конечностей. Не в первый раз применяю Ойорой, но некоторого времени привыкания она требует. Это неудобно, зато у техники есть свои неоспоримые плюсы.

Лезвия косы вспороли рукав на предплечье и высекли сноп искр, скользнув по коже и сбрив волосы с руки. Успеваю схватить второй рукой клинок из красноватого металла, острая кромка оружия даже не ощущается сквозь сталь кожи. Привязанный к косе канат быстро удлиняется, но все же тянет за собой беспорядочно закрутившегося в воздухе Хидана, когда я дергаю его оружие на себя. Через миг ребро моей ладони обрушивается на тело культиста. Под руку попалась ключица. Слабый хруст, гневный вопль отлетевшего в сторону от меня Хидана.

Удар тяжелый, должен повредить внутренние органы. Обычный человек такое не пережил бы. Естественно, Хидан из иного теста. Не успеваю вновь сократить дистанцию — уже в метре от джашинита в грудь врезается резко удлинившийся телескопический штырь. Острие вспарывает одежду и соскальзывает с груди, но сила удара высока и сбивает с шага, заставляя пошатнуться. А через миг в грудь врезается еще и увесистая коса, заставляя остановиться, пока Хидан торопливо откатывается в сторону.

Что бы там Хидан не заливал про медлительность своих ударов, но на деле он был быстр. Хотя, может, дело в оружии. Рукоять косы даже не ложилась в его руку, оружие, словно живое, кружилось вокруг культиста, повинуясь малейшим движениям теряющегося в рукавах кимоно Хидана каната. И взгляд у джашинита до противного уверенный. Может, он просто фанатик и привык к своей неуязвимости, но моя непробиваемая броня на него эффекта не произвела.

Шаг вперед — коса в воздухе совершает неожиданное движение, захлестывая мне за спину. Блок — снова несколько искр срывается с кожи, инерция удара едва не бросает меня на услужливо подставленный кол. Чакра Джитона растекается по телу — рывок вперед. Кол вырвало из рук культиста, отбросив в сторону. Острые концы лезвий косы мелькают перед глазами — едва успеваю отшатнуться от резкого выпада. Вместо подсечки ударяю ногой о каменный пол, на который успел выйти с воды. Пурпурная чакра Трехглавого с новой силой вливается в кейракукей, повинуясь моей воле, стекается к горлу и легким.

— Р-ра-ау!!!