Ян Флеминг и операция Soe "Почтмейстер": совершенно секретная история агента 007

Бинея был агрессивным, но не очень хорошим следователем. Он работал над расследованием в течение трех дней, но в это время под стражей оставались только двое подозреваемых испанцев, пилот Алакон и доктор Сола. Считалось, что Зорилла сыграл значительную роль, но он исчез и, как полагают, сейчас находится далеко от Фернандо По. Бинеа пришел к точному выводу, что званый ужин был спланированным отвлекающим маневром, чтобы увести офицеров с их кораблей до того, как состоялся налет. Он не знал, кто стоял за рейдом, но справедливо полагал, что если он сможет определить, кто организовал званые обеды, это приведет его к преступникам.

Расспросы Бинеа привели его к выводу, что Липпетт в декабре заплатил Алакону 2000 песет, которые, как он полагал, Алакон использовал для оплаты первой партии, и что Липпетт подарил дорогой золотой браслет доктору Соле, другому главному подозреваемому. Бинеа также знал, что Липпетт был в Лагосе в декабре. Липпетт, конечно, еще не знал, как много знал Бинеа, но он уже давно придумал, какой будет его собственная история.

Поскольку угроза тюремного заключения в Испании не возымела видимого эффекта, Бинеа начал свой допрос в драматическом стиле. Вытянув руку прямо к Липпетту, так что его пальцы почти касались лица Липпетта, он потребовал:

‘Сколько денег вы потратили на офицеров и солдат герцогини д'Аосты?’

Липпетт: ‘Вообще никаких денег!’

Бинея: ‘Что ты делаешь на этом острове?’

Липпетт: "Я думал, все это знают – я здесь от имени Джона Холта’.

Бинея: ‘Почему вы оставались здесь шесть месяцев?’

Липпетт: ‘Потому что работа оправдывала мое пребывание’.

Бинея: ‘Почему вы отправились в Лагос 27 ноября?’

Липпетт: ‘Потому что меня вызвали на конференцию’.

Бинея: ‘Нет другой цели?’

Липпетт: ‘Нет’.

Бинея: ‘Вы хотите сказать мне, что вы не потратили никаких денег на итальянцев?’

Липпетт: "Нет, мы находимся в состоянии войны с ними, и они мне никогда не нравились. Если бы у меня были деньги, я бы потратил их на испанцев, которые мне очень нравятся. ’

В этот момент вмешался начальник полиции Ломперт, чтобы подтвердить, что Липпетт был очень неравнодушен к испанцам.

Затем Бинеа перешел к вопросу о подарках, которые Липпетт привез с собой из Лагоса, спросив:

‘Почему вы не приняли оплату за подарки, которые привезли из Лагоса?’

Липпетт: ‘Потому что это было перед Рождеством, и это были рождественские подарки. Обычно за подарки не принимают денег.’

Бинея: "У вас, кажется, много денег?’

Липпетт: "Да, у меня 125 фунтов стерлингов в месяц и определенные пособия на развлечения’.

Бинея: "Вы, кажется, свободно тратите деньги?’

Липпетт: "Да, всегда, и я оставляю за собой право делать со своими деньгами все, что мне нравится’.

Допрос продолжался. Через некоторое время наступил перерыв, вероятно, в пользу Бинеи, а не Липпетта. Принесли стаканы с водой, и Липпетт, который явно чувствовал себя уверенно, решил понюхать свой, отчасти для того, чтобы проверить, не было ли в него чего-нибудь "подсыпано", но скорее для того, чтобы позлить Бинея. Прежде чем допрос возобновился, Липпетт спросил, сколько времени все это займет, поскольку в тот вечер его ждали на ужин в британском консульстве. Ответ Бинеа был зловещим: "Поскольку вы подозреваетесь, мы можем держать вас здесь, пока не получим удовлетворения, что может занять несколько дней’.

Липпетт, теперь, когда было подтверждено, что он является подозреваемым в этом деле (как это было очевидным выводом из допроса Бинеа), попросил проконсультироваться со своим консулом. Бинеа ответил просто: ‘Мне плевать на вашего консула’. В этот момент в комнату как нельзя кстати поступило сообщение о том, что один из британских консульских служащих вышел с прохладительными напитками для Ричарда Липпетта. Очевидно, Годден и Лейк довольно быстро узнали о допросе Липпетта, вероятно, от Монтильяса, и это был способ дать понять Бинее, что британское консульство знает, что происходит, а также заверить Липпетта, что его коллеги–агенты Годден и Лейк знают о его местонахождении.

По получении сообщения свет был выключен из лица Липпетта, и слуге было разрешено войти. В истинно британском стиле он принес виски с содовой и немного еды. Липпетт благоразумно отказался от виски и попросил простой содовой. Он не мог рисковать своим разумом, будучи в какой-либо степени одурманенным алкоголем. Слуга ушел, чтобы принести немного, но на самом деле не вернулся или ему не разрешили вернуться. Липпетт съел присланную еду.

После этой интерлюдии свет снова осветил лицо Липпетта, и допрос продолжился. Во время перерыва Бинеа явно решил, что теперь он перейдет к сути дела, и начал с довольно драматичного вопроса: "Так вы отрицаете, что дали пилоту Алакону 2000 песет?’

Липпетт: ‘Нет, я отдал это ему’.

Бинея: ‘Почему?’

Липпетт: ‘Потому что это было дано мне, чтобы я передал ему’.

Бинея: ‘Кем?’

Липпетт: ‘Зорилла’.

С этими словами Бинеа на несколько минут вышел из комнаты. В его отсутствие Ломперт, по-видимому, искренне, сказал Липпетту: ‘Дон Рикардо, мне жаль, что вы оказались замешаны в этом’.